Антоша, вставай

— Ты посчитал одиннадцать свечей в торте из червяком за знак и стал богатым?

— Я сперва не понимал — что это значит? Почему именно одинадцать и что теперь с этим делать. Но что-то мне подсказывало — эта цифра обязательно пригодится.

— Цифра одиннадцать? — Катя отпила вина и откинулась на диван.

— Да. Оказывается, одиннадцать — это номер игрока, который забил гол, и тем самым помог мне выиграть пари у миллионера из пентхауса на Поклонной, 9.

— У тебя есть знакомый миллионер из того дома?

— Нет, он был моим клиентом. — я подался вперед и тихо прошептал: — Еще позавчера я работал в "Яндекс. Еде” курьером. Я доставил на своем электрическом велосипеде буратту из "Сыроварни”, а Юрий Борисович, миллионер из пентхауса, такой: “Мне скучно, давай сыграем в игру,” — и поставил на кон пять миллионов рублей. Я их и выиграл, угадав номер игрока, который забил гол. Это был игрок номер одинадцать.

— Ты простой курьер из "Яндекс. Еды”, выигравший пять миллионов у миллионера в пари? — недоумевала Катя.

— Да, — я подался назад и опустил глаза.

— А как ты узнал про меня?

— До того, как стать курьером, я работал охранником в "Диксе”, а ты постоянно заглядывала к нам, — я сделал паузу. — Такая красивая, из другой галактики. Вот я и втюрился.

— Антон, ты меня разыгрываешь?

Я отрицательно помотал головой.

— Ты охранник из "Дикси”, живущий в хрущевке с матерью, недавно выигравший пять мультов у чувака с Поклонной, 9? Ты подговорил своего приятеля выдавить на меня кетчуп и назначил свидание, перед этим купив дорогой костюм и новый платок?

— Да, все верно, — прогнусавил я.

— Что это за хрень такая? — выругалась Катя. — Ты хочешь сказать, что я сижу напротив курьера "Яндекс. Еды” в костюме от Луи Виттон за лям?

Я промолчал.

— Что ты еще хочешь сказать, Антон? Кажется, у нас тут стол чертовых откровений.

— Моя мать сломала шейку бедра и лежит в больнице, ожидая операцию. Но я не тороплюсь ее выручать. Она дьявол. Она усыновила меня, чтобы издеваться и травить, как жалкую дворняжку. — Я не выдержал и несколько раз ударил себя по лбу.

Катя никак не отреагировала. Она сделала долгий глоток вина и поставила пустой фужер на стол. Я был так расстроен, что совершенно не слышал музыки, хоть она и звучала на все заведение.

— Значит, ты разбогател благодаря мне? — спросила девушка. — И сколько у тебя осталось денег? — не дожидаясь ответа, добавила она.

Я приподнял глаза и исподлобья посмотрел на Катю.

— Около трех миллионов.

— Три миллиона налом? — она поднесла руку к лицу и задумалась. — Кто знает про эти деньги?

— Я, Юрий Борисович, филлипинка Джамила и Сергей, который обрызгал тебя кетчупом.

— Что за филиппинка?

— Помощница Юрия Борисовича.

— Так, Антон, нам нужно выйти перекурить. Балуешься сигаретками?

Катя сильно изменилась. Из нежной, игривой девушки она превратилась в твердую железную леди. Ее слова были четкими и конкретными. Она не говорила, а приказывала. Ее женственные черты лица огрубели, и мне на секунду показалось, что перед мной сидит Старуха в молодости.

Я опустил взгляд:

— Не курю.

— А я курю по особым случаем, и у нас с тобой, Антон, случай как раз особый.

Девушка взяла меня за руку и помогла встать из-за стола. Когда она вела меня через весь ресторан, я вспомнил, как мы в детском садике ходили за ручку по парам. Меня тогда одна девчонка так же тащила вперед за собой, как и Катя сейчас. И эта же девчонка на дневном сне сказала, что хочет засунуть мне руку в трусы, а взамен я должен засунуть свою руку в ее. Я был против, но она настаивала, убеждая, что старше меня, а старших надо слушаться. Так моя рука оказалась у нее между ног. Ничего интересного я там не нашел, а вот она нашла, и трогала меня пока я лежал неподвижно.

— Антон, сколько у тебя с собой денег? — спросила Катя.

Пока суд да дело, мы оказались на улице. Мимо нас проходили люди, не замечая ничего дальше своего носа или телефона в руках. Девушка достала сигарету и, положив ее в рот, зажгла.

— Около полутора миллионов, — неуверенно сказал я.

— Остальное дома?

— Да, — опуская голову, виновато ответил я.

Катя перестала быть нежной и чувственной. Ее слова звенели, как металлические ложки, ударяющиеся друг об друга.

— Антон, это же я помогла тебе разбогатеть?

Я молчал, не поднимая головы. Мне нравились мои новые кроссовки, но сейчас они меня совсем не радовали. Даже напротив, бесили. Я не понимаю, почему Катя так сильно изменилась, я винил себя за то, что поступил как-то не так, все испортив.

— Если это я пришла к тебе во сне и дала подсказку, у тебя не должно быть сомнений. — Катя нервничала не меньше моего.

В ее руках дымилась сигарета. Я заметил это, приподняв глаза из-под лба. Еще я заметил, что она постоянно смотрела по сторонам и о чем-то думала.

— У меня нет сомнений, — надув щеки, ответил я.

— Тебе нужно отдать мне все деньги. У меня есть план, как нам с тобой быть дальше.

— Ну, я не знаю, — медлил я.