Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций

Но Есенину было чуждо ура-патриотическое отношение к родине, заключавшееся порой в нарочитой архаизации ее названия (поэт сознательно берет такой топоним-историзм в кавычки). Такой трезво оценивающий внутреннее состояние России взгляд проявился у поэта после его путешествия на другой континент и возможности зримого сопоставления различных уровней цивилизации. В «Железном Миргороде» (1923) он рассуждал: «Вспомнил про “дым отечества”, про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после германских и бельгийских шоссе наши непролазные дороги и стал ругать всех цепляющихся за “Русь” как за грязь и вшивость. С этого момента я разлюбил нищую Россию» (V, 162).

Н. Г. Полетаев вспоминал о резком противопоставлении России и Америки Есениным, который относился к родине как патриот и даже собственник, считая себя уроженцем России и потому ее обладателем, полноправным и законным владельцем, искренним певцом родины. Н. Г. Полетаев передал спор Есенина с Маяковским, когда певец Руси говорил тому: «“Россия моя, ты понимаешь, – моя, а ты… ты американец! Моя Россия!” На что сдержанный Маяковский, кажется, отвечал иронически: “Возьми пожалуйста! Ешь ее с хлебом!”». [2012]

Тема воспевания России стала лейтмотивом творчества Есенина, который отчетливо осознавал свое главное «топонимическое пристрастие» и неоднократно убеждал разных своих собеседников в этом. Тот же Н. Г. Полетаев продолжал вспоминать о Есенине: «Затем он, по обыкновению, стал говорить, что Россия, вся Россия – его, а не моя и не Казина, а тем более не Маяковского. Я “уступил” ему Россию». [2013] Д. Н. Семёновский также приводил слова Есенина о ведущей тематике его сочинений: «Запомнилось и то, как он говорил, что все его творчество – о России, что Россия – главная тема его стихов. “Без этой темы я не был бы поэтом. Мои стихи национальны”». [2014]

Воспевая родину, Есенин явственно ощущал жизненность топонимов, их живое присутствие в повседневном быте. Так, в индивидуальной манере общаться Александра Ширяевца топоним превратился в дружеское прозвище-обращение – об этом вспоминал П. Д. Дружинин: «Любимым выражением Ширяевца, когда он встречал меня, было: “Эй, Русь!” // “Эй, Русь, знакомься: Сергей Есенин”, – сказал он, и его широкое круглое лицо расплылось в улыбке еще шире». [2015]

Среди множества синонимических названий родины, с россыпью исторических оттенков их употребления, необычным и удивительным выглядит топоним Руссия . Он включен как историзм в статью 1918 г. «Отчее слово»: «“Туга по небесной стране посылает мя в страны чужие”, – отвечал спрашивающим себя Козьма Индикоплов на спрос, зачем он покидает Руссию» (V, 182–183). По разысканиям филолога О. Е. Вороновой, [2016] географическое название именно в таком звучании использовалось староверами. Вопрос о реальном или нарочитом причислении Есениным в автобиографии своего деда к старообрядцам, а также о наличии в прошлом этого ответвления православия в селе Константиново продолжает оставаться дискуссионным (в округе старообрядческие поселения сохранились до сих пор – например, в Спас-Клепиках [2017] ).

Мина Свирская в своих воспоминаниях о Есенине в 1917 году указывает интерес поэта к старообрядчеству: «В Общество распространения эсеровской литературы Есенин стал приходить почти каждый день. <…> В легком пальтишке, в фетровой несколько помятой черной шляпе, молча протягивал нам руку, доставал из шкафа толстый том Щапова “История раскольнического движения” и усаживался читать». [2018] Опубликованные к моменту сочинения Есениным «Пугачева» исторические монографии о казачьем предводителе включали противоречивые сведения насчет его принадлежности к раскольникам или православным, что не могло пройти мимо внимания поэта. Также известна дружба Есенина с С. А. Клычковым из старообрядческого рода, с пограничья Тверской и соседней Московской губ.; и с Н. А. Клюевым, одно время жившим у старообрядцев Данковского у. Рязанской губ. Старообрядцы к ХХ веку остались хранителями старинных духовных стихов былинного склада. Очевидно, примеры можно продолжить, но интерес Есенина к старообрядчеству безусловен.

И вот в тематически совершенно иначе построенном нами разговоре с жительницей д. Волхона, соседствующей с селом Константиново, неожиданно прозвучал топоним Руссия именно в такой огласовке, хотя и со смещенным ударением: «А Троица – был праздник такой тоже – всея Руси её празднуют, вся Руссия, везде. По всей Руси нашей празднуют её – Троицу». [2019]

Топоним Руссия Есенин мог вычитать в «Древней Российской вивлиофике» Н. И. Новикова: «…а ныне великий государь, царь и великий князь Алексий Михайлович всея Руссии , на своей государской радости, накрам и трубам быти не изволил» (1646). [2020] Следовательно, хотя в ХХ веке этот исторический топоним выглядел экзотическим, однако он не являлся таким уж редким и уникальным, каким казался непросвещенному читателю.