Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций

С личностью Есенина в русском фольклоре и этнографии сопряжены праздничные забавы и повседневные игрища. В первую очередь – такие, как обрядовые кулачные бои (проводившиеся на Масленицу и другие праздники), бурсацкие «тёмные» (то есть проверка новичков на умение драться), сценки ряженых на Святки и свадьбы, распевание «потаенных» произведений специфического «мужского репертуара» в соответствующей компании и др.

Наиболее актуально в 1930-е годы для народа звучал «Ответ матери», записанный в 1930–1931 гг. от учащихся ФЗУ Электрозавода в Москве известной собирательницей и заведующей отделом фольклора Государственного литературного музея С. И. Минц. Уже в заглавии народной песни соединены два есенинских названия его стихотворений – «Письмо от матери» и «Ответ». Вот этот фольклорный текст:

Мой привет тебе, сыночек милый,

Не хочу я больше унывать,

Ведь пока еще хватает силы,

Век свой бабий буду доживать.

Ты живешь в столице, мой пригожий,

Полюбил, знать, шибко ты ее

И родных полей тебе дороже

Городское праздное житье.

Вот поэтому, мой черноглазый,

По тебе я часто слезы лью:

На вино, на буйные проказы

Ты растратил молодость свою.

Ты был нежный, с черными очами,

Кудри были, как под солнцем рожь,

А теперь с бессонными ночами

Ты тоску свою запоем пьешь.

Заблудился ты в дремучей чаще

И кричишь, как терзанный там зверь —

Неужели ты такой пропащий,

И не жаль головушки своей?

Ты опомнися, сыночек милый,

Брось ты это все теперь назад,

На вино, на буйные проказы

Даром молодость свою не трать. [2064]

Исполнителей песни не смущает, что Есенин был синеглазый, и они вводят обращение «мой черноглазый» и портретную характеристику «Ты был нежный, с черными очами»: возможно, они «примеривают» песню на себя или своего близкого, любимого, или изображают идеальный портрет тех лет – черные глаза контрастируют со светло-русыми волосами. От реального облика Есенина, совпадающего с извечно-фольклорным, сохранились золотистые волосы – «Кудри были, как под солнцем рожь». Цвет волос Есенина очень точно определил его современник – художник Ю. П. Анненков: «…волосы не были ни цвета “золотистого льна”, ни цвета “спелой ржи”, как любят выражаться другие: они были русые, это приближается к пригашенной бесцветности березовой стружки». [2065] В фольклорной традиции, особенно волшебно-сказочной, золотые кудри (как и вообще «золотые» характеристики человека) являются признаком его необычной, потусторонней природы и сакрального происхождения.

От пушкинского «шушуна» до квазиесенинского «чешуна»

В подборке «полевых» фольклорных записей песня «Ответ матери» помещена вслед за переложением есенинского стихотворения «Ты жива еще, моя старушка…», обозначенного в жанровом плане как «песня». Исполнявшие ее электрозаводцы, эти ставшие москвичами выходцы из разных мест и коренные столичные жители, уже не представляли некоторые изображенные в тексте локальные сельские реалии (например, шушун) и, забыв исконный авторский текст, ради рифмы подставляли неудачные словоформы: «В старомодном ветхом чешуне» (окказиональное производное от «чешуи» и от «чесать, чешу») и «Не буди того, что замечтали». [2066] Получился, естественно, менее выразительный и не совсем правильный текст, однако еще довольно близкий к есенинскому оригиналу.

Попутно заметим, что фигура работницы московского Электрозавода как носителя фольклора о Есенине типична. В качестве образца приведем краткую биографию В. Г. Власовой, 1934 г. р.: ее корни уходят в д. Панцирово Клепиковского р-на, где родился отец и затем учился в одно время с Есениным во второклассной учительской школе в с. Спас-Клепики, получил в дар Евангелие с подписями учителей, уехал в Москву на работу «мальчиком»; сама Валентина Григорьевна работала на Электрозаводе и жила в заводском доме, бережно хранит отцовское Евангелие и его рассказы о Есенине, каждое лето проводит в родной деревне, знает народные поверья и былички, приметы и поговорки (см. ниже).