Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей

Неделя пролетела быстро. Прощаясь, Виктор растрогался, что-то ему подсказывало, видимо, что больше они не увидятся. Так и случилось: через два с половиной года он скоропостижно уйдёт из жизни, сказались долгие годы тюрьмы и гонений.

Влади подарил Анжелике свой автопортрет. Черты кумира, и правда, явно просматривались: только глаза и подбородок не от Троцкого, а так – демон и демон. Бунтари-нигилисты, наверное, все такие…

Дома её ждал сюрприз. Итальянская делегация вернулась с международного совещания в Лондоне, где была высказана идея – восстановить социал-демократический Интернационал. И в полном составе итальянцы прилетели в Штаты, чтобы найти поддержку на американском континенте. Сейчас они отмечали в гостинице освобождение от нацистов Болоньи, в понедельник возвращались домой, а на воскресенье назначили большую конференцию, куда пригласили и Анжелику Балабанову.

Она с удовольствием пошла на эту встречу. Там много её знакомых, с кем она встречалась в Париже, когда работала в Социнтерне и в газете «Аванти!». Для них Балабанова была не только редактором главного печатного органа, но и старейшим членом социалистической партии.

Её посадили в президиум. В зале собрались человек пятьсот, в основном американцы, но были также и из других стран Латинской Америки. Доклады шли на английском, испанском, итальянском, а один раз ей даже пришлось переводить с французского. Анжелика с удовольствием взяла на себя эту знакомую работу.

Посредине одного выступления из-за кулис вдруг вышел мужчина, забрал у докладчика микрофон и крикнул в зал:

– Итальянцы, радуйтесь! Только что передано телеграфное сообщение: дуче казнён! Главный итальянский фашист Муссолини пойман красными партизанами и расстрелян! Ура, товарищи!

Зал гремел овациями, люди кидали вверх шляпы, кричали, обнимались, плакали. Никто не обратил внимания на маленькую пожилую женщину в президиуме, которая, упав лицом на стол, в голос рыдала и билась в истерике. Все подумали, что она просто так громко радуется…

Целый год Анжелика Исааковна приходила в себя. В сорок шестом решила возвратиться в Италию. До Рима добиралась долгих полтора месяца. Чего только не передумала за это время!

Каюта на пароходе досталась маленькая, душная. Она часто выходила на палубу, усаживалась с пледом в плетёное кресло и смотрела на океан. Почему-то вспоминалась целеустремлённая и немолодая Голда Меерсон, согласившаяся стать названной дочерью. Уже и мировая война закончилась, уже Организация Объединенных Наций не прочь признать новое государство, а Голда всё воюет. За своих дочерей и сыновей, рассыпанных по свету. Их нужно спасти, собрать вместе, научить их жить. А что потом? Потом они тоже пойдут сражаться до победного?

– Голда, – спросила её Анжелика. – Вы так и будете воевать? Почему?

– Причина простая, – ответила та. – Нам приходится воевать сегодня, чтобы наши дети не знали войны завтра.

«Война – самое страшное, что только может случиться. Она уничтожает величайшую драгоценность на свете – человеческие жизни. И забирает она жизнь почему-то всегда у самых лучших», – так думала Балабанова. Она смотрела на мерно поднимающиеся и опадающие гигантские волны, потом дремала. А когда открывала глаза, опять думала о только что закончившейся войне и об этой простой истине, открытой Голдой Меерсон. Пройдёт немало ещё времени, Голда станет и послом, и министром, и председателем правительства. Она сменит фамилию на Меир. Так посоветовал ей Давид Бен-Гурион, отец-основатель государства Израиль.

В день своего 85-летия Анжелика Балабанова сфотографируется с Бен-Гурионом. Этот снимок обойдёт первые полосы многих европейских газет: две известные личности – немолодой мужчина, рост которого ровно 152 сантиметра, и женщина, на полголовы ниже его. Что ж, великие люди нередко бывают маленького роста.

Это будет её последнее фото.

До самого конца своей жизни Анжелика Исааковна не позволяла себе отдыхать или лениться. Она написала и издала более десяти книг, сборники её стихов вышли на пяти разных языках. Балабанова участвовала в работе всех конгрессов Социалистического интернационала. Однажды, ей в тот день исполнилось семьдесят восемь лет, она долго добиралась до Вены и опоздала на открытие международного конгресса Социнтерна. Решила войти в зал тихонько. Как раз выступал Клемент Эттли, один из самых выдающихся британских премьеров XX века. Увидев её, он воскликнул:

– Минуточку внимания! В зал входит живая легенда, само олицетворение социализма! Прошу всех поприветствовать госпожу Балабанову аплодисментами!

«Став социалистом, я беспрекословно присягнула на верность этой идее. Предав её, я стала бы соучастником преступлений против человечества, но я готова была вытерпеть самые мучительные пытки, чтобы не совершить такой низости», – напишет она в своих воспоминаниях.

Двадцать пятого ноября 1965 года, чувствуя близкий конец, она спокойно попрощалась с друзьями, с каждым в отдельности. И в последний миг ещё успела чётко сказать по-итальянски: «Я иду к тебе!..»