Анжелина и холостяки

Интерьер был практически завершен, и Анжелина сосредоточилась на насущной проблеме – кто будет изо дня в день подавать еду в ее ресторане. Она расспросила знакомых и нашла су-шефа Пепино Делла Нотте, который прежде работал в «Сколари», еще до того, как ресторан перешел в руки младшего Сколари. Надежный источник сообщил, что Пепино был самым талантливым поваром в городе и ушел, униженный и оскорбленный, когда сыночек старика Сколари уничтожил заведение, начав покупать готовые супы и соусы, замороженные гамбургеры, а в меню закусок появилась печеная картошка с плавленым сыром.

Говорят, последней каплей для Пепино стал день, когда, войдя в кухню, он увидел длинный ряд микроволновок. Он собрал ножи, завернул их в свой фартук и молча вышел.

Анжелина отыскала его через приятеля своего приятеля и пригласила заглянуть к ней в ресторан около полудня, поговорить. Ровно в двенадцать Пепино распахнул дверь служебного входа. Плотный, коренастый, даже, пожалуй, маленький, подумала Анжелина. Но двигался уверенно и плавно, как человек, привыкший работать у раскаленной плиты. Он снял кепку, пожал руку Анжелине. Ладонь у него была мозолистая и безупречно чистая. Профессиональные шрамы от порезов и ожогов красноречиво свидетельствовали о долгой работе с острейшими ножами рядом с огнем. Смуглолицый, начинающий седеть Пепино спокойно смотрел в глаза Анжелине.

– Вы, должно быть, Пепино, – приветствовала она его.

Он молча кивнул.

– Может, чашечку кофе?

Он лишь пожал плечами.

Она поставила на стол две дымящиеся чашки и после обмена формальными любезностями начала рассказывать, что именно хотела бы подавать в своем ресторане. У нее есть множество великолепных рецептов, и, по ее мнению, меню должно постоянно обновляться. Для начала следует сосредоточиться на простых, проверенных временем блюдах, которые она сама любит готовить и которые исключительно выгодны. Это, разумеется, филе миньон, которое можно подавать с различными соусами; а вот лобстера и крабовое мясо лучше оставить на вторых ролях, в качестве дополнения к пасте, например, или к соусу, или в начинку равиоли, но не подавать цельного лобстера «по рыночной цене». Цыпленок Cacciatore [26]по-провансальски – это облагороженный вариант классического деревенского блюда, объединивший ее любовь к экзотическим грибам, сушеным помидорам и свежим травам, и при этом главный ингредиент – более чем доступное куриное мясо. Еще она хотела бы подавать фаршированную свиную вырезку в пикантном соусе с гарниром из батата и зеленого горошка, по сезону, – выглядит блюдо роскошно, а на вкус как будто весь семейный обед в День благодарения собрали на одной тарелке.

Что касается супов, то в этом вопросе Анжелина была настоящей энциклопедией, и они обязательно станут одним из специалитетов заведения; закуски, неожиданные и замысловатые, будут гармоничным переходом к основной части обеда. Десерты поначалу будут попроще – пироги и печенье, которые всегда нравились ее холостякам, может, с домашним мороженым и тарелкой фермерских сыров.

Пепино слушал молча, но очень внимательно. Анжелина говорила медленно, подбирая слова, ведь она впервые обсуждала свои планы с профессиональным поваром, человеком, который почти всю сознательную жизнь работал на профессиональной кухне.

Она ждала его одобрения и чувствовала себя увереннее всякий раз, когда он кивал, соглашаясь. Они допивали уже вторую чашку кофе, когда Анжелина вдруг предложила:

– Вы уже обедали, Пепино? Может, приготовите что-нибудь и мы перекусим прямо здесь?

Глаза у него были такие темные, что Анжелина не была уверена: эта мелькнувшая в них искорка означает озорное изумление, понимание того, что ему брошен пускай вежливый, но вызов, или все дело просто в игре света. С достоинством тореадора Пепино поднялся, снял пиджак, неспешно повесил его на спинку стула и прошествовал к холодильнику, где Анжелина хранила мясо, травы, масло, лук, морковь и еще много всякой всячины.

Она заметила, как он мимоходом тронул стол – робко и нежно. Выбрав необходимое, Пепино вернулся к разделочному столу и погладил деревянную доску – Анжелина так гладила по головке своего малыша, укладывая спать. Большой поварской нож лежал рядом с доской.

– Можно взять, мисс?

– Конечно.

Он сполоснул руки и начал раскладывать продукты, но вдруг лицо его расплылось в широкой улыбке.

– Тут у вас… так чисто! – рассмеялся он.