Анжуйцы

– …В городе стоит замок Реё, хозяином которого является наш сторонник граф де Гель. В день святых Апостолов Филиппа и Яго, в этой крепости должна состоятся встреча

Француз оживился, вскинул брови, в запале спросив:

– Скажите, любезный, а, что достопочтенный сеньор Эррера уже во Франции?

Капитан, будто не услышав вопроса графа, с нарочитым металлом в голосе повторил:

– В замке Реё, в День Святых апостолов Филиппа и Яго.

****

Сопроводив экипаж до арки, приор и Дордо, не решились войти во двор. Они, опасаясь людей дежуривших у крыльца, наблюдали из-за угла за происходящим на пятачке перед домом. На противоположной стороне улицы, за их спинами, промелькнула тень, оставшаяся незамеченной увлеченными наблюдателями, в момент когда Буаробер, в сердцах промолвил.

– Черт подери, там охрана. К дому не пробраться.

– Франсуа, твоя скрытность, особенно в ночные часы, не дает мне покоя. Зачем тебе понадобилось лезть к черту на рога!? На кой дьявол тебе этот дом!?

– Мне непременно нужно знать с кем, в столь поздний час, в таком глухом месте, встречается граф де Ла Тур.

Слуга почесал гладко выбритый подбородок.

– Граф это тот, кто приехал в карете?

Буаробер уныло кивнул.

– Чего не могу терпеть, Франсуа, так это когда ты киснешь и причитаешь. Отойди!

Дордо отодвинув в сторону хозяина, принялся осматривать двор, конюшню и фасад дома. Он внимательно и настороженно, как хищная ночная птица всматривался во тьму, что то, нашептывая себе под нос. Затем обернувшись к Буароберу, снял плащ и нахмурил брови.

– Подведем итоги, во дворе двое, быть может, трое часовых. Туда не сунешься, это плохо. Но в доме светиться только одно окно, и оно выходит на крышу конюшни, это хорошо.

Приор с изумлением и недоверием смотрел на слугу.

– Что ты плетешь? Какая конюшня!?

Надменной гордости Дордо не было предела. Он с видом триумфатора смерил взглядом хозяина.

– Ты, Франсуа, неисправим. Я никогда не был высокого мнения о людях, не служивших в армии, но ты, Франсуа, превзошел всех прочих недотёп. Если горит одно окно, значит именно там, находятся те, кто встречается с этим твоим Лятуром.

– Де Ла Туром.

– Да. А значит те, кто тебя интересуют. Понимаешь?

– Это-то я понимаю, я не понимаю, что с того проку?

– Не понимаешь, ну, так слушай. Видишь ветви каштана, что лежат на крыше конюшни?

Приор кивнул, обшарив взглядом гребень крыши, напряженно пытаясь разгадать хитрый замысел слуги.

– А корни сего изумительного дерева видишь? Не-е-ет. Правильно, это потому, что корни находятся под забором, со стороны улицы. Смекаешь? Тот, кто поднимется по стволу на крышу конюшни, останется невидимым для часовых во дворе, а значит, сможет незаметно подобраться к заветному окну. И этот кто-то буду, разумеется, я, капрал Дордо.

Толстяк, улыбнувшись, сунул в руки опешившего хозяина свой плащ. Он направился к забору, где рос каштан, и стал взбираться, стараясь не проронить ни звука. Казалось бы, капрал предусмотрел всё, но это было не так. Из подворотни, на противоположной стороне улицы, оставаясь незамеченными для всех участников ночных приключений, за приором и его слугой наблюдали двое.

– Чертов толстяк, куда его понесло?! Он испортит всё дело. Скелет, видимо придется штурмовать немедля. Проклятый приор с олухом слугой, ломятся прямо к дьяволу в пасть!

Злобно прошипел Гаррота, не сводя единственного глаза с раздухарившегося Дордо. Худой, долговязый мужчина, с впалыми щеками и изнеможенным лицом, получивший прозвище Скелет, удивленно покосился на товарища.

– Не понимаю. Отчего мы лезем в это пекло, если тебе нет дела до этого священника?

Гаррота отпустил Скелету взгляд, от которого у всех хорошо знавших одноглазого, застывала в жилах кровь.

– Если я сказал, что мне нужны те, кто воркует в этом чертовом доме, то ты Скелет, вместе с остальными псами, полезешь и достанешь мне их, как лисицу из норы. И полез бы даже в преисподнюю, если бы я приказал! А с головы приора, что б волос не упал! Понял?!

Скелет кивнул, потупив взгляд. В этот момент к ним подкрался человек в шерстяном эсклавине⁶, прошептав:

– Гаррота, всё готово, все на местах. Трое со стороны кладбища, там всего один часовой, а Башка с Жаком вон за теми кустами.

Он ткнул грязным пальцем в сторону арки. Гаррота в раздумье, ещё раз окинул взглядом постройку подлежащую штурму.

– Сом, позаботься о господине Буаробере. И не вздумайте стрелять, весь квартал переполошим.

Вперед!

Тот, кого назвали Сомом, достал из-под полы грубый мешок и крадучись исчез во тьме. Немного выждав, последовали за ним и Скелет с Гаррота, беззвучно шептавшим себе под нос.

– Он не священник, хоть и приор, а это совсем другая масть.

Сом подкрался к Буароберу со спины, из-за темного выступа, набросил ему на голову мешок, и, что было силы, толкнул в кусты. Прелат упал, еле слышно застонав. Четыре тени, с обнаженными шпагами, словно ночные призраки, потянулись к арке.

В это самое время Дордо добрался до окна. Он осторожно выглянул из-за ставни, пытаясь разглядеть, в бликах мерцающей свечи, испанцев, обращенных лицами к окну. Из глубины двора послышался крик Атоса: