Аомби

Я проникаю в здание через чёрный ход и запираюсь в подсобке, заваленной инвентарём. С собой у меня немного еды, спортивная одежда и портативное радио. Слушая голосовую трансляцию поединков, я пойму, когда следует выйти в зал. Ложусь на матах в углу. Думаю о том, чтобы ни о чём не думать, только так я смогу уснуть этой ночью.

Днём слежу за ходом голосования по радио. Никаких нарушений на избирательных участках не фиксируют, по данным опросов Мёрфи безоговорочно побеждает.

Уцелевшие лишены права голоса за то, что якобы когда-то поддержали ужасную власть, которая всех отравила. Из-за болезни Аомби система выборов упрощена. На участках установлены четыре избирательные (мусорные) урны, по одной на каждого кандидата. Галочку ставить не нужно — в дурном состоянии, Аомби путаются. Получив бюллетень (листок с триколором Центра), его необходимо положить в избирательную урну с изображением своего кандидата.

На прошлых выборах официальные наблюдатели от Мёрфи приказывали всем избирателям опускать бюллетени в «мусорную» урну Мёрфи. У совсем хилых жителей они отнимали бюллетени и клали за них. На одном из участков все четыре урны были за Мёрфи. Один житель пожаловался. Погонщики наставили на него дула пистолет-пулемётов. Жителю пришлось публично извиниться и сказать, что у него в глазах четверится.

Когда выборы заканчиваются, все урны кандидатов собирают бюллетеневозы (мусоровозы) и везут в Центр для процедуры официального взвешивания. Подведение итогов проходит просто и быстро. Бюллетени перекладывают в полипропиленовые мешки и подвешивают на крановых весах. Пять грамм макулатуры ровняются одному голосу. Победа на «выборах» определяется весом бюллетеней, поданных за кандидатов. Считать голоса вручную затруднительно — Аомби невнимательны и могут ошибиться, доверить это дело уцелевшим унизительно и опасно.

За Мёрфи в этом году проголосовало огромное число жителей. Десятки его мешков полны бюллетеней. Ведущий голосовой трансляции просто поражён. Другие три кандидата собрали по одному неполному мешку, у Джемисона мешок покрупнее. Мёрфи в очередной раз бьёт собственный рекорд веса бюллетеней. Как это возможно, если в городе устойчивая убыль населения?

Однажды при взвешивании один из мешков Мёрфи порвался и из него вместе бюллетенями со звоном выпала 30-килограммовая гиря — эквивалент шесть тысяч голосов. Гиря была неединственной — столько Аомби не проживает городе, сколько Мёрфи получает голосов. Но за итогами выборов никто не следит, не способен следить. И каждые раз тысячи мёртвых душ поддерживают бессменного Лидера. Мёрфи собирается до смерти травить и зомбировать жителей.

Ведущий голосовой трансляции поздравляет Мёрфи с победой на выборах и передаёт слово комментаторам бойцовского шоу. Те объявляют участников первого боя и коротко рассказывают о главных событиях вечера. Комментаторы считают, что у меня нет абсолютно никаких шансов на победу.

Бои идут один за другим, досрочные исходы, решения по очкам. Когда разогревочные поединки подходят к концу, я приступаю к разминке — подготавливаю мышцы, связки, сухожилия. Затем отрабатываю ударные и защитные комбинации в бою с тенью.

Коморка неожиданно открывается. Внутрь заходят Аомби в чёрных футболках и серых штанах: один толстый, другой тонкий. Толстый Аомби смотрит на меня и хмурится:

— Ты кто такой?!

— Это же он! — узнаёт меня тонкий Аомби.

— Кто?!

— Позвать охранников, чтобы тебя сопроводили к клетке? — заговаривает мне зубы тонкий Аомби. — Скоро твой выход, не так ли?!

— Мой выход? — Я делаю вид будто бы задумываюсь. — Он прямо сейчас!

Я быстро сближаюсь с тонким Аомби и бью его ногой в корпус. Он летит в маты, зарываясь в них с головой. Толстый Аомби размашисто бьёт меня. Я уклоняюсь и бью в ответ по челюсти. Толстый Аомби падает ничком. Разминка завершена. По радио объявляют мой поединок.

Босой в чёрных шортах иду в зал. Аомби не сразу замечают меня. На трибунах поднимается шум. Круг света выхватывает меня из темноты. Слышатся крики, ор, гул, вдруг раздаётся выстрел. Одного из офицеров настолько разгневало происходящее безобразие, что он выхватил табельное оружие и попытался застрелить меня на месте. Пуля попала в лампу под потолком, разбив её на осколки. Офицеру успели помешать. Он мог промахнуться и ранить или убить кого-то из гостей.

У подножия клетки стоят двое судий. Первый судья хочет нанести вазелин на моё лицо. Я отказываюсь. Другой судья ощупывает меня, проверяет длину ногтей на руках и ногах, проверяет перчатки, спрашивает о наличии капы. Судьи волнуются, спешат — боятся стрельбы.

Я поднимаюсь по ступенькам. Мне открывают дверь в клетку. Я бегаю круги по канвасу. Сверху сетка не натянута. Для снайпера под потолком я лёгкая мишень, если он там есть.

Звучит противная зловещая музыка. Каен сломя голову несётся по проходу. Охранники не успевают за ним. Моего противника ведёт из стороны в стороны. Как он не теряет равновесие, не спотыкается, не падает? Мне не по себе наблюдать за ним.