Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Она обняла Лейна, прижавшись головой к его плечу. А мужчина, ни секунду не колеблясь, сжал ее в объятиях в ответ. Стало так тепло, словно зима, наконец, закончилась. Воздух вокруг них нагрелся. Пахло травами, как на васильковой поляне. И вокруг сквозило спокойствием. Авалона поняла, почему она так сильно злилась на него. На самом деле эта злость была обращена не на Лейна, а на нее саму. Она так же, как и он, скрывала от друзей себя настоящую. Ради семьи ей приходилось лгать. Империя так и не смогла заменить ей дом. Но, вернувшись в Приморское Королевство, девушка поняла, что и здесь для нее не найдется места. Ее дом остался там, в прошлом. И в будущем, которое могло бы быть, если бы не сделка с Артуром.

Теперь ее дом там, где всадники. Где Этери. Пусть и Лейн найдет свой дом, но только в близких людях. Авалона отчаянно желала этого. Она слушала, как учащенно бьется его сердце, а ее тело покрывалось мурашками от его теплого дыхания на ее шее.

— Я не враг тебе, Ави, — прошептал Лейн. — Никогда им не был.

— Знаю, — она закрыла глаза и прижалась к нему сильнее, словно не желая отпускать самое ценное, что у нее есть.

Этери

Этой ночью Этери не спалось. Она перевернулась с одного бока на другой, потом легла на спину и стала разглядывать узор на полупрозрачном балдахине. Что-то было не так. Этери ощущала это, каждый раз делая вдох. Воздух словно стал плотнее от неминуемого чувства опасности. Камин в спальне давно потух, створки окон были приоткрыты, но она все равно задыхалась, словно оказавшись в душной оранжерее.

И тут в безмолвной тишине Этери услышала негромкий девичий голосок. Тихое, но невероятно красивое пение. Этери приподнялась на локтях, пытаясь понять, откуда доноситься звук. Стараясь не шуметь, она накинула на плечи шелковый халат и вышла в гостиную. Вытянув перед собой руки, чтобы не навернуться во тьме, она шла за голосом и остановилась рядом с дверью, ведущей в еще одну спальню. Это была спальня Тины.

Этери толкнула дверь и зашла. В камине догорали последние поленья, освещая широкую кровать багрово-черными языками пламени. Девочка сидела на кровати. Обняв свои колени, она смотрела перед собой в стену и пела, а по ее щекам текли слезы. Этери не могла разобрать слов песни, а когда поняла, что Тина поет на другом языке, вздрогнула. Как назло, Этери часто вспоминались слова Элфи. Клементина не человек, — сказал он тогда, — она другой биологический вид. Эти слова не понравились девушке. Кем бы Тина не была, она все равно останется ребенком. Дочерью Иэна и… ее дочерью тоже. Этери пыталась скрывать свои эмоции, когда Тина называла ее мамой, когда делилась с ней своими милыми наивными открытиями или когда капризничала. В эти моменты девушка чувствовала, как все больше привязывается к маленькой девочке. Ей нравилось обнимать ее, быть строгой или идти у нее на поводу. Она хотела оберегать ее и быть рядом.

И сейчас в сердце Этери всколыхнулась боль. Почему ее дочь плачет? Не обращает на нее внимания, а бессмысленным взглядом смотрит перед собой? Почему она выглядит такой несчастной? Этери села на край кровати и привлекла девочку к себе. Тина очнулась не сразу. Она моргнула, и мутная пелена спала с ее глаз.

— Мама? — прошептала малышка, стискивая в кулаке край простыни.

— Милая, расскажи, что случилось, — мягко попросила Этери.

— Я видела во сне море, — сказала она монотонным голосом. — Черная вода, а в ней красные пятна. Багряная кровь. Смерть. Холод.

Тина больше не плакала, только дрожала. Этери тяжело вздохнула, завернула Тину в шерстяное одеяло и, взяв ее на руки, опустилась вместе с ней на пушистый ковер рядом с камином. Около огня было тепло, и девочка постепенно согрелась. Этери обнимала ее и думала над словами маленького ребенка. Увидев во сне кровь, Тина решила, что это предвестник смерти. Но разве это не просто сон? Разыгравшееся воображение, не более. А ведь то же самое думала Лилит, когда Этери со страхом рассказывала ей о каких-то смертельных лентах.

“Тебе показалось”,— сказала тогда Лилит. В ее голосе звенел металл, разрубивший доверие между ними пополам. Да и было ли когда-нибудь это доверие?

— Тина, — позвала девочку Этери. — Хочешь, я расскажу тебе сказку?

В небесно-голубых глазах малышки промелькнул слабый отголосок интереса. Она кивнула. Этери закрыла глаза и прошептала:

— Экскалибур.

В воздухе замерцали искры, и в ее руке появился меч с острым клинком и навершием в виде человеческого черепа. Тина с любопытством провела по мечу ладошкой.

— Когда-то давно, — начала Этери, — в далекой стране, на самом краю земли, жил великий мастер, кующий самый прекрасные клинки…

Тихо и размеренно девушка рассказывала дочери историю обезумевшего мастера Хайвуда и его несчастного сына Калеба. Клементина уснула еще до того, как услышала печальный конец истории, а Этери еще долго смотрела, как пляшет в камине огонь. Уснула она на рассвете.