Апельсиновый вереск. Дорога возврата

— Ваше Высочество, позвольте, я осмотрю пострадавшую.

Лейн нехотя отодвинулся, хотя и понимал, каков будет вердикт. Так и есть. Целитель прощупал пульс, проверил реакцию зрачков и скорбно покачал головой.

Смерть. Именно это слово прочитал Лейн по его губам.

— …сжечь.

— Что? — Лейн моргнул, приходя в себя. Оказывается, все это время, пока он рассматривал бледное лицо Этери, целитель говорил.

— Тело нужно сжечь. Вскоре начнется процесс разложения… — повторил целитель, но был остановлен яростным взглядом Иэна Кадогана.

— Ни за что! — прорычал он.

Всадник был не просто бледным, цвет его лица сравнялся с побеленным потолком лекарского крыла. Он сидел у кровати Этери на коленях, но так ни разу к ней и не прикоснулся. Лишь скользил взглядом, полном муки, по ее профилю.

Лейн резко повернулся к целителю. Полы его плаща взлетели и тут же опустились обратно.

— Уходите, — приказал он. — И сделайте так, чтобы сюда никто, кроме них, — он кивком указал на всадников, — не мог войти.

Целитель, сжавшись от страха, кивнул и покинул крыло. Когда двери захлопнулись за его спиной, Иэн встал и направился к Лейну. В его походке чувствовалась угроза, но Лейн не собирался бежать. У всадника было полное право злиться.

— Ты, — выплюнул хэлл. — Да кто ты вообще, мать твою, такой! Это все из-за тебя. Она погибла, спасая твою гребанную жизнь! — закричал он. Его глаза опасно сузились, на шее нервно билась жилка. Рука всадника сжалась в кулак, а потом он ударил.

За мгновение до того, как Иэн сломал бы нос младшему принцу Империи Сион, перед ними встала Авалона. Она ловко отразила удар, даже не поранившись.

— Авалона… — предупреждающе начал Иэн, но, встретившись с ее взглядом, замолчал.

— Не надо, — тихим безэмоциональным голосом проговорила она. Ее губы были искусаны, волосы растрепались, а палантин, скрывающий лицо, давно сполз вниз. — Под маской эрцгерцога прячется Лейн. Он всего лишь хотел помочь нам. И помогал. Не он виноват в смерти Этери, — на последних словах ее голос сорвался. Она резко втянула в себя воздух, выругавшись. — Это я виновата. Мы все. Никто из нас не смог ее защитить. И я… не смогла.

Иэн переглянулся с Кевином, а затем Лейн решительно отбросил маску. Мужчина ждал, что следом придет буря. Неотвратимая и сильная. Но Кевин лишь покачал головой, а Иэн отвернулся, возвращаясь к койке Этери.

— Ави… — прошептал Лейн, положив руку на ее дрожащее плечо.

— Нет, — прервала она его. — Нет…

Всадница сорвалась с места, выбегая из лекарского крыла в коридор.

Авалона

Терять близких всегда больно. Но в этот раз вместо безмерной пустоты и горечи пришла пульсирующая боль. Грудную клетку Авалоны рвало на части. Казалось бы, почему? Этери Фэрнсби должна была занять трон Приморского Королевства. В этом состояло ее предназначение, а Авалона и остальные всадники должны были ей помочь. Все. Ничего больше. Никаких чувств и привязанностей. Однако у всадницы не получилось. Она встретила Этери в тот день, когда была не готова вновь окунуться в прошлое. Вернутся домой. Когда девушка только попала в Ареморику даже не смотря на свой страх перед неизвестностью, она сохраняла преданность и смелость. Это восхищало даже больше, чем факт того, что Этери является королевским отпрыском.

Потом путь в Приморию, посвящение Авалоны в рыцари, назначение ее в личные рыцари Этери… Затем пришла та самая пустота. День, когда все, кому не повезло находиться во дворце, погибли. Мама, отец… Хагалаза бросили в тюрьму, а Этери пропала. Для Авалоны это равнозначно, что потерять ее. Она лелеяла надежду долгие годы, и когда окончательно сдалась, то смогла увидеть ее. Ощутить теплые объятия и незаметный апельсиновый аромат. Этери Фэрнсби изменилась. Превратилась в стойкую непробиваемую женщину. Она стала похожей на Лилит, свою мать. Вот только в Этери сохранилась доброта.

А что теперь? Что теперь от нее осталось?

Авалона бежала, не глядя по сторонам, не разбирая дороги. Хэлла почти не чувствовала холода. Только как ноги в невысоких сапогах утопают в сугробах. Снег хрустел под ногами. Она на удивление хорошо слышала все, что происходит вокруг.

Хрусть. Под ее ногами сломалась веточка, покрывшаяся инеем. Авалона слышала печальную трель птиц, как они шелестят своими крылышками, очищая оперенье. Слышала, как журчит искусственное озеро, к которому ее принесли ноги.

Авалона остановилась у самого берега. Зеркальная гладь отражала светлое чистое небо. Ноги всадницы подкосились, и она рухнула на колени, протянув дрожащие руки к холодной воде. Пальцы скрючились, покраснев от холода. Наклонившись к озеру, Авалона на мгновение увидела свое отражение, а потом оно исчезло, явив ей совсем другого человека. На нее смотрела Этери. Ее волосы были из чистого золота, глаза бесцветные, но не пугающие, а туманные, таинственные. На ее губах блуждала озорная улыбка.

— Нет, — прошептала посиневшими губами Авалона, касаясь призрачного лица Этери. За эти годы Этери стала для нее особенным человеком. Практически сестрой. Она стала частью ее семьи и…

И ее больше нет.