Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Приказ короля был един для всех. Подданные не стали спорить и быстро покинули зал, ни разу не оглянувшись. Только сэр Ланселот, рыцарь с повязкой и Авалона остались стоять на месте.

— Я неясно выразился? — Артур осторожно повернул голову, смерив Ланселота ледяным взглядом.

— Ваше Величество, это неразумно, — сказал мужчина, не опуская клинок.

— Давайте я буду решать, какие поступки будут считаться разумными, а какие нет, — проникновенно сказал король.

В последний раз взглянув на Артура, рыцарь убрал меч в ножны.

— Авалона, иди, — с нажимом произнесла Этери. Всадница была не такой послушной, как ее отец. Пришлось повторить еще раз, прежде чем она согласилась оставить Этери наедине с королем. Развернувшись, отец и дочь вышли за двери.

— Пеллеас, — проронила король.

— Уйти, когда на моих глазах вершиться история? — усмехнулся мужчина, выходя из тени. — Ни за что.

— Закрой дверь, — вновь приказал Артур.

В замочной скважине послышался щелчок. Плечи Этери напряглись, и вся она, казалось, подобралась, словно собиралась совершить прыжок.

— Ты лгал мне, — повторила она.

— Да? — изобразил он притворное удивление. — И в чем же?

— Мама жива.

Сталь в ее голосе заставила Артура поверить ей на слово.

— И как ты об этом прознала, дочь?

— Я…

Этери закрыла рот, прежде чем успела сдать Калеба. Нет, мальчишку она выдать не может. Он ей еще пригодиться. А что до Елены…

— Вспомнила.

— Что ты сказала? — хрипло произнес Артур, а за спиной Этери раздался странный булькающий звук, похожий на смех.

— А ты думал, что сможешь скрывать от меня правду вечно?

Сэр Пеллеас приблизился к ним и с нескрываемым интересом взглянул в ее глаза. Он смотрел в радужку, которая бледнела все сильнее и сильнее. Вскоре голубизна исчезнет, оставляя только клубы мутного тумана. Этери снова перестанет напоминать обычного человека, а Артур поймет, что лжет здесь не только он.

— Она права, — даже если рыцарь что-то заподозрил, то решил этого не говорить.

— Что еще ты вспомнила? — спросил король, мрачнея с каждой секундной.

— То, как ты обошелся с ней, — наугад сказала Этери.

Ее слова стали катализатором. Одним движением Артур выбил стилет из ее руки, и тот отлетел на другой конец зала. Шаг, и он оказался рядом, склонившись над Этери. Еще вчера девушка бы сжалась в страхе, но не теперь. В голове вспыхнул образ Елены, униженной, со шрамами на руках, заточенной в тяжелые кандалы.

Этоонпричинил ей боль, украл дочь и нормальную жизнь.

Это из-занегоЛилит была вынуждена бежать.

Из-занегоЭтери сейчас находиться здесь!

Она выпрямилась, оскалившись, словно раненый, но продолжающий бороться за свою жизнь щенок.

— Твоя мать это заслужила, — сказал он, обжигая волной холода.

И сердце раскололось на куски. Если бы жар, вырвавшийся из ее горла, был огнем, замок сгорел бы в считанные минуты. Артур обратился в пепел, а приемный зал засверкал тысячами языками пламени. Но огонь, которого так боялся король, обрел форму в словах, сказанных с первобытной ненавистью.

— Она заслужила свободы от такого мерзкого человека, как вы, отец.

Этери ждала ответного удара. Пощечины или еще более болезненных слов. Она ждала от него эмоций, которые так ценила в людях.

Но он был королем. Артур Пендрагон не мог позволить себе сорваться. Он бросил взгляд поверх ее плеча, обращаясь к сэру Пеллеасу:

— В карцер ее.

Иэн

“Это точно тюрьма?”.

Место, в котором оказался всадник, было похоже на светлую оранжерею или маленький садик с фруктовыми деревьями, цветочными круглыми клумбами и аккуратно подстриженными кустами в форме животных и птиц.

Первые несколько дней Иэн усиленно искал выход. Альвы заперли единственную дверь не только на ключ, но и задвинули тяжелый засов с той стороны. Пробиться наружу не представлялось возможным. Внутри помещения, куда бы он не пошел, везде натыкался на стены, увитые ядовитым плющом. После первой ошибки Иэн больше не касался этих растений. Он нашел сломанную ветвь и когда понял, что от прикосновения к ней на руке не образовываются волдыри, стал раздвигаться плющ только ею.

Поняв, что его окружают сплошные каменные стены, Иэн отбросил план с побегом. Даже до маленьких решетчатых окон ему не добраться. Они располагались так высоко, что даже залезь он на дерево, все равно не смог бы дотянуться.

— Сбежать не вышло, значит, придется выживать, — медленно сказал Иэн, ближайшему ягодному кусту.

Абсурд — пытаться выживать в месте, где растет такое огромное количество еды? Как оказалось, это не так просто.

Все фрукты, сорванные Иэном с дерева, были ничем иным, какфинэ. Плодами, выращенными фейри. В часовых городках они выучили наизусть их все. Иэн никогда бы не спуталфинэс реальным фруктом. Единожды вкусив запретный плод, прожить без него уже невозможно.

А вот ягоды и корнеплоды были настроены более агрессивно. Многие из них были ядовитыми, и если бы не стойкость к ядам, которую развивали у всех всадников без исключения, Иэн был бы мертв. Но редкие виды ягод все же были годными для употребления в пищу.