Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Хэлла пошатнулась. На секунду тело стало таким легким, словно было облачком в голубом небе. Горло тут же сдавило от неприятных воспоминаний. Авалона повернула голову в сторону Этери и, поймав ее серьезный взгляд, кивнула. Они подумали об одном и том же. Тогда в лесу, если бы не Этери, Авалона умерла. Кто-то пытался убить ее, но сколько бы книг она не читала, нигде не смогла найти заклятия с подобным действием.

Выходит, что ее палачом стал Хагалаз. Нет. Этого не может быть. Он не владеет чарами.

“Но мог знать того, кто владеет”.

Авалона со всей силы мотнула головой. Чары должны быть очень сильными, потому что всадники почти не восприимчивы к волшебству. И тут всадница вспомнила посвящение. Не то, что было почти месяц назад. А свое самое первое. В дьерды. Когда Авалона давала клятву, Хагалаз коснулся ее плеча, а затем ее горло сдавило, словно от сильной хватки. Все это время она думала, что это последствия присяги. Как оказалось, все совершенно не так.

— Что еще он сказал? — хрипло спросила Авалона.

— Когда ты сбежала, — Кевин деликатно заменил слово “предала”, — он в составе своего отряда направился по твоим следам и посетил таверну на краю Коэтры. Там тебя не оказалось, а после, времени искать сбежавших у него не было. Ты знаешь, почему, — вдруг мрачно обронил он.

“Хагалаз знал, где я”, — отстраненно подумала Авалона. Лишь холод в сердце и объятия Фейт не дали ей что-нибудь сломать в зале для музицирования. Все это время за ней следили? Он повесил на нее фигуру истины! Авалона не знала где хьенд достал ее, но была уверена в своей правоте.

Какая же она глупая… Хагалаз терпеть ее не мог, в Часовых Городках все время третировал, не верил, что кто-то вроде нее способен стать всадником. Даже во время посвящения он насмехался.

Ее жизнь ничего для него не значила.

Авалона попыталась вдохнуть. Ничего не получилось. Воздух. Где он? Почему она не может дышать? И почему так больно?

Этери, все еще наблюдающая за Авалоной, встала. Казалось, она тоже чувствовала эту боль. Ее слишком много. Сначала мама, затем учитель. За какие проступки жизнь продолжает ранить ее? Наносить удар за ударом, избивать до крови.

— Авалона.

Этери шагнула к ней, но Фонзи ее опередил. Боль растворилась в его глазах, а наружу выплыло незнакомое Авалоне чувство. Что это с ним?

— А ведь я похоронил тебя, — его голос сорвался.

Авалона передала Фейт на руки Кевину и встала напротив всадника. Она покинула их в тот самый день, когда Фонзи, наступив на горло собственной гордости, пришел извиняться. Аромат терпкой мяты и древесного мха до сих пор оживал в ее памяти. Он обнимал ее так крепко, будто бы чувствовал, что больше никогда не увидит. Тогда Авалона мысленно попрощалась с ним и простила. Следующая их встреча должна была быть наполнена взаимной ненавистью, а не горечью утраты.

Пальцы Фонзи сомкнулись на рукояти меча и побелели. Собирается сражаться с ней? Пусть нападет, если ему станет легче.

Но его руки безвольно опустились, а затем он преодолел расстояние в пару шагов и коснулся ее ладоней. Руки всадника были не просто теплыми, они казались раскаленными. Фонзи осторожно провел большим пальцем по ее запястью, наклонился, прижимаясь к ее макушке лбом.

— Ты причинила мне боль трижды, — сказал он с облегчением в голосе, — но как же я рад, что ты сейчас здесь. Ты можешь быть где угодно, мышка, но только не в могиле.

Сердце Авалоны замерло, чтобы снова начать биться в размеренном темпе. Они, каждый из них, боялся ее смерти гораздо сильнее, совершенного предательства. Никаких обвинений. Криков. Досады. Лишь спокойствие и тихая радость. Авалона не могла перестать чувствовать себя плохим человеком. Она, пускай и не по собственной воли, вычеркнула их из своей жизни. Смирилась с тем, что больше никогда их не увидит.

А они нет.

— Вам нужна помощь? — осторожно отстранилась Авалона. Фонзи улыбнулся грустно и надломлено.

— Они встретили Элфи, — сказала Этери. — Если мы найдем его крылья, вы передадите их? — спросила она, обращаясь к Кевину.

— Конечно, — кивнул он.

Червячок сомнений грыз Авалону изнутри.

— Что альв вам пообещал?

Фейт вздрогнула и отвернулась, пряча лицо в ладонях. Фонзи ухмыльнулся шире.

— Кевин?

Чужеземец вздохнул.

— Он обещал избавить Фейт от проклятия.

— Дара, — слабым голоском поправила она.

— Нет. Это самое настоящее проклятие, — он взглянул на Авалону. — Она всегда сражается на смерть. Не по своей воли. Взамен на крылья альв освободит ее.

— Скорее бы, — хмыкнул Фонзи. К нему вернулась его былая жизнерадостность. — Она чуть не убила мне.

— Прости, — тихо сказала Фейт.

— Ничего страшного. Я привык, — ухмыльнулся всадник.

Этери прошлась по залу, остановившись около рояля.

— Только мы не знаем, где крылья.

— Время на исходе, — заметил Кевин. — Альв умирает.

Авалона по привычке опустила руку на эфес меча, барабаня пальцами по рукояти. А ведь если Королю Падших вернется былая мощь, кто знает, что может произойти… Сдержит ли он слово, данное Этери? Вернет ли ее домой?

Слишком опасно и в то же время она не могла поступить иначе.