Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

— Авалона Кэрролл, — произнес он хрипло, и хэлла вздрогнула, — ты моя боль, мой воздух, моя прекрасная маленькая мышка. Когда Хагалаз сообщил нам о твоей смерти, я почувствовал, что задыхаюсь без тебя. Ты вся моя жизнь.

Фонзи наклонился, быстро сокращая расстояние между их лицами. Как же долго он этого ждал!

— Нет.

Авалона отвернулась, и его губы коснулись мягкой щеки. Всадник отстранился.

— Нет… — недоуменно повторил Фонзи.

— Зачему ты мне все это говоришь? — она попыталась выпутаться из кольца его рук, но хэлл держал крепко.

— Потому что люблю тебя, — его глаза потемнели от едва сдерживаемого гнева.

Авалона подняла на него грустный взгляд и аккуратно провела рукой по его щеке.

— Ты готов ради меня оставить империю и отказаться от мести?

Всадник вздрогнул и отпустил ее. Тепло в миг исчезло, будто бы наступила снежная зима. Откуда-то повеяло жутким холодом. Отказаться от мести? Он никогда не думал об этом. Фейри убили его родителей, они заставили его мать вонзить нож в спину отца. И били друг друга, пока не умерли от кровоизлияния. Эти жестокие твари не должны населять Ареморику.

А его мышка была на их стороне.

— Ты живешь одной лишь ненавистью, — с каждым ее словом Фонзи слышал хруст, она шла по осколкам его разбитого сердца. — В твоем сердце нет места любви.

Фонзи потянулся к медальону на шее, коснулся его пальцами. Он жил только любовью к ней, дышал воздухом только потому, что чувствовал в нем жасмин, ему нравилось в ней все. Суровые и гневные взгляды, снисходительные улыбки, искреннее удивление и непонимание. Но никогда прежде он не видел, чтобы она сожалела. Ее жалость. Он заслужил только жалость!?

— Когда ты успела стать такой жесткой? — его лицо исказила жестокая ухмылка.

— Я всегда была такой.

Авалона попыталась прикоснуться к нему, но хэлл отмахнулся от ее руки.

— Нет. Моя Авалона никогда бы не сказала этого.

Он сорвал с шеи медальон и со всего размаху бросил его через резные перила. Медальон упал в воду, раскрывшись.

— Что это?

Фонзи прошел мимо нее. В дверном проеме как раз показались Фейт и Кевин. Чужеземец держал в руках сверток с крыльями.

Да.

Все правильно.

В этом его долг. И пускай в груди болело, а глаза щипало, словно в них насыпали розового перца, он сделал то, что должен был.

— Мое сердце.

Время альва было на исходе. Он почти полностью обратился в камень, покрытый мхом. Сквозь трещины на его коже пробивались ростки, маленькие бутоны распускались, превращаясь в ярко-синие цветы. Для Фонзи оставалось загадкой, почему фейри с такой уродливой душой умирает так красиво.

Всадник отрешенно наблюдал за тем, как малышка Фейт присаживается рядом с альвом и разворачивает сверток с крыльями. На вид крылышки выглядели хрупкими, но лишь на первый взгляд. Он прекрасно знал, насколько они крепкие, раз способны выдержать в небе таких чудовищ. Фонзи хотел сломать их, вонзить меч прямо в сердцевину, но не мог. Пока рядом находились Фейт и Кевин, он бездействовал. От досады Баррад пнул ближайшее дерево.

— Элфи?

Фейт осторожно приложила крылья к спине альва. Тот не мог даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы ответить. Фонзи заворожено наблюдал, как ошметки кожи, оставшиеся на крыльях и кости прирастают к спине. Чудовищная регенерация. И вот крылья на месте, но фейри так и не сдвинулся с места. В нем больше нет ничего человеческого, он стал частью приморского леса. Всадник рассмеялся, но, поймав злой взгляд Кевина, замолк.

Маленькая всадница, как ее называл альв, плакала над его трупом. Цветы ловили ее слезы, чувствовали нежными лепестками соленую влагу.

И тут земля содрогнулась.

Фонзи не смог устоять на ногах, падая вперед на колкую траву. А вот Кевину с трудом, но удалось. Чужеземец недоуменно взглянул на альва. Секунда, две и земля отлетела в стороны с громких грохотом, а альв, живой и невредимый взлетел в небо.

— Живучий ублюдок, — с непередаваемой злостью выругался Фонзи. Какого лысого тролля этот альв просто не мог сдохнуть?

Фейт расплылась в улыбке, глаза всадницы засияли от счастья. Фейри завис над макушками деревьев, расправив крылья, а потом плавно спустился на землю, касаясь босыми ногами травы.

С удивлением Фонзи отметил, что альв стал выглядеть иначе. Лицо приобрело здоровый оттенок и стало еще краше, темные волосы, спадающие на плечи, заблестели, а чернеющие глаза превратились в два пронзающих опала.

Альв наклонился к Фейт, взял ее руку и поцеловал. Девчонка все еще сидела на траве и не могла поверить собственному счастью.

— Спасибо, — сказал он, проникновенно глядя на нее с высоты своего немалого роста, — ты спасла мне жизнь.

Одним движением он стер слезы с ее лица.

— Что я могу сделать для тебя?

Фонзи фыркнул. Для альва это верх благородства. Разве фейри способны на честную благодарность?

— Забери свой дар, — попросила она.

Альв одарил ее грустной улыбкой.

— Все не так просто, моя маленькая всадница. Когда альвы накладывают чары от чистого сердца, после дар уже нельзя забрать назад.

Глаза Фейт вновь наполнились слезами.

— Ты обещал! — воскликнул Кевин, сжимая руки в кулаки.