АПН — я — Солженицын (Моя прижизненная реабилитация)

Придумывая тот или другой выверт, Солженицын уже не в состоянии свести концы с концами! Как, спрашивается, мог он снова соединиться со мной в 1956 году, если считал меня виновной в смерти своей матери? Но мне уже страшно указывать на подобные несообразности. Страшно потому, что, чтобы оправдаться, Солженицын снова станет изощрять свой ум, чтобы придумать новый выверт! А ведь каждое такое изворачивание — это разрушение его души! Кто окружает его, если никто не остановит его? если спокойно взирают, как он губит свою душу? Я — не с ним, но я стражду за его душу. Мне больно за себя, но и за него — тоже. Мне жаль его, мне страшно за него. Если бы я могла крикнуть через океан и быть им услышанной: «Остановись! Подумай о душе своей! Что ты не со мной, а с ней, с душой своей, делаешь?»!

Солженицын сердит на меня за мою книгу «В споре со временем», которую я опубликовала далеко не такой, какой бы мне хотелось (достаточно сравнить ее с отрывками моих воспоминаний, напечатанных в журнале «Вече»! Но ведь сам Солженицын вынудил меня ее опубликовать! Она, эта публикация, нужна была мне для реабилитации меня, оклеветанной его тетей Ириной Щербак! (журнал «Штерн», осень 1971 г. статья частично перепечатана была нашей «Литературной газетой»), В журнале «Штерн» под нашей общей фотографией была сделана надпись: «Когда писатель был в Сибири, она еш бросила. Когда он стал знаменит — она к нему вернулась». Солженицын не захотел защитить меня перед общественным мнением. Он дал этой лжи существовать! распространяться! Давая интервью в апреле 1972 года, Солженицын подробно ответил на статью в «Штерне», заступился за всех мертвых, и только обо мне — живой (по его воле!) и чувствующей — не сказал ни полслова! И вот какой ужас получился из-за этого! В конце своей Нобелевской лекции Солженицын приводит русскую пословицу: «Одно слово правды весь мир перетянет!» и призывает писателей всего мира следовать этому. В жизни Солженицын не восстает против лжи! Он сам порой эту ложь сеет!

Чтобы как-то по-христиански объяснить, почему он не заступился за меня, Солженицын сказал мне: «Я готов помочь тебе в чем угодно, кроме того, что касается твоего самолюбия, потому что самолюбие — плохое качество». Как же объяснить тогда, что Солженицын заступается за себя, когда клевещут в его адрес? Ведь это касается самолюбия, которое Солженицын считает «плохим качеством»! Почему он опровергает клевету в свой адрес? А когда дело касается меня, сам уподобляется Ржезачу, которого называет лжецом, или Кириллу Си-моняну, придумавшему абсурднейшую версию о том, что Солженицын, якобы, сам себя посадил, которого упрекает в отсутствии высоты души. А где же высота души его самого? Ведь он не просто клевещет на меня; вводя эту клевету в книгу, он ее увековечивает!

Какой же он христианин, если пользуется правом сильного? Моя единственная попытка опровергнуть его клевету не удалась: мое письмо, опровергающее домысел Солженицына о моей причастности к взятию «Архипелага», «Новым русским словом» напечатано не было. А для Солженицына открыты и печать, и радио, и телевидение, и издательства. Ему разрешают говорить все, что он хочет! писать все, что он хочет! К нему применяют тезис, известный со времен древнего Рима: ЛИЧНОСТЬ ГОВОРЯЩЕГО УДОСТОВЕРЯЕТ, ЧТО ОН ПРАВ! И Солженицын пользуется этим и для того, чтобы клеветать! А за меня заступиться решительно некому! Защититься самой — нет никакой физической возможности. Таким образом, Солженицын бьет лежачего! Да еще женщину, которая любила его и была ему глубоко предана!

Во мне оказалось много душевных сил, раз я до сих пор все это выносила. Но сейчас силы мои иссякли. То малое, что меня в жизни радовало, поблекло. Отчаяние заслонило собой всё.

Дорогой Всеволод Дмитриевич! Умоляю Вас — напишите или перешлите мое письмо священнику, который вхож в дом Александра Исаевича, чтобы он мог поговорить с ним. Я писала Солженицыну дважды. Первый раз — после прочтения «Теленка». На полученном мною обратном извещении стоит подпись: Е. Светлова. Второй раз — прошлым летом, после того, как мне из США был сделан запрос, куда мне перевести от Солженицына деньги (10 тыс. долларов). Я отказалась принять деньги от человека, который клевещет на меня. Копию этого письма я направила непосредственно ему. Не получая от него ответов, я понимаю всю безнадежность быть им услышанной, сам же он не сделал ни единой попытки наладить между нами контакт и узнать, что правда и что ложь!

У меня надежда только на Вас. Пожалуйста, напишите тому священнику, который сможет поговорить с ним, воззвать к его совести, защитить его душу, которую он губит ложью!

С глубочайшим уважением

Наталья Алексеевна Решетовская

26июш 1979 г.

Приложение № 22

1 ТЕЛЕГРАММА ²

Кёльн ФРГ 100444 Немецкая волна Русская редакция