Апокалипсис

— Послушай меня, старик. Я переломаю тебе все кости, если придется. Я буду резать тебя по кусочкам, буду жарить тебе пятки, и ты все равно рано или поздно скажешь мне, куда он направился. Давай не будем усложнять задачу. Ты же знаешь, мы все равно его отыщем.

— Я же сказал, — Виктор набрал воздух полной грудью и на выдохе закончил: — Не понимаю.

— Ну, как знаешь, — Сергей вытащил нож.

— Тише, тише, мальчики, — раздался приятный женский голос. — Вам бы сразу характер показывать. Одно слово, мужики.

Белокурая девушка вышла из-за спины Виктора и встала перед ним.

— Ты? Ну надо же. Какая встреча. Не чаял, что увижу тебя когда-нибудь.

— И я рада тебя видеть. Долго же ты прятался. Михаил, видимо, хорошо натаскал тебя, — Татьяна провела рукой по щетинистой щеке Виктора. — Ты постарел. Сильно постарел.

— Зато ты не изменилась.

— Странно все это, не правда ли?

— О чем ты?

— Мы здесь, а их нет. Те, кому мы поклонялись, кого боялись и в кого верили. Даже Михаил и тот оставил тебя. Не говоря уже о Создателе. А ведь Он так боролся за вас, за этот свой мирок, который был ему в радость.

Виктор поднял голову настолько, насколько это было возможно:

— Это только ваша заслуга. Вы сотворили с миром то, что сейчас мы имеем. Радуйтесь.

— Ну, пока радоваться нечему. Мне нужен его сын.

— Тебе? Я думал, его ищет Луций.

— Ну что ты! Генерал всего лишь инструмент, так сказать, скальпель в руках хирурга.

— Ах ты, маленькая дрянь! А ведь когда-то мы пытались спасти тебя.

— Как много ненужных слов, старичок. Когда-то ты убил моего отца. Помнишь? А кто старое помянет, тому глаз вон.

Сергей схватил Виктора за волосы и резким движением выколол ему правый глаз. Воздух содрогнулся от пронзительного крика.

— Хочешь оскорбить меня еще? Или упрекнуть в чем-то? Попробуй. Я гляжу, у тебя много ненужных отростков на теле, — с нечеловеческим спокойствием продолжила Татьяна.

— Господи, на Тебя уповаю. Спаси и сохрани, дай мне силы, — забормотал истязаемый. По его лицу стекал кровавый ручей.

— Ах-ха-ха. Ты издеваешься? — девушка закатилась от смеха. — Сейчас молись хоть придорожному камню — тебя никто не услышит. Его больше нет. Сейчас я́ бог, Виктор. Помолись мне, и, быть может, я услышу твои молитвы.

— Услышать мало. Нужно простить. А ты на это не способна. Ты слишком хорошо прониклась проповедями Александра.

— Александра? Ха! — Она склонилась над его ухом: — О мой несчастный Виктор, скоро не будет ни Александра, ни Луция, ни его ублюдка, которого ты так тщательно скрываешь и пытаешься уберечь. Даже тебя не будет. Скоро я́ буду править этим миром. Долгие годы я шла к тому, чтобы уничтожить весь этот гадюшник и построить новый, свой мир, и вот сейчас наконец я близка к цели. Я буду новым богом для людей. Для этого мне всего-то и нужно убрать с дороги тех, кто хоть как-то связан с богами.

— Ты больная несчастная девушка с изуродованной душой. Тогда я был готов даже умереть ради тебя. Чистая душа. Нет, ты не чистая душа, ты хитрая, двуличная тварь, которая все это время вела собственную игру. Ведь так?

— А ты смышленый. Наверное, не зря Михаил сделал ставку на тебя.

— Ты не ведаешь, что творишь.

— Бла-бла-бла. Сколько раз я слышала подобное! Слушай, старичок, мне нужен Марс. Понимаешь? Избавь парня от страданий. Да и себя пожалей.

— Ты все равно убьешь меня.

— Да, ты прав. Но смерть бывает разной.

— Он все исправит, — тихо произнес Виктор, смотря на Татьяну одним глазом.

— Уже нет. — Она улыбнулась и, наклоняясь вперед, поцеловала его в лоб. — Знаешь, как долго я мечтала поквитаться со всеми вами? Ты даже не представляешь.

— Он все исправит.

— Ну-ну. Приступай, — повернувшись к Сергею, скомандовала Татьяна и отошла в сторону.

Виктор умирал долго и страшно, а она все смотрела и смотрела на происходящее. От боли он орал нечеловеческим голосом, потом молился и орал снова.

Медленно потягивая вино, она наслаждалась каждым глотком, прикрывая от блаженства большие голубые глаза. Сколько же она шла к своей цели! Теперь все складывалось удачно. Единственной проблемой был этот мессия, который все никак не хотел умирать. Когда она покончит с ним, то избавится и от остальных. Власть не любит конкуренции. Она собиралась стать богом, а богам не нужны те, кто знает их истинное лицо.

— Ты здесь? Одна? — Луций подошел к Татьяне и положил руку на ее плечо. Она мило прижалась губами к его пальцам.

— Мне, кроме тебя, никто не нужен, ты же знаешь.

— Сегодня должен вернуться Сергей. Не нужно было соглашаться на эти дурацкие переговоры. — Он нервно заходил по комнате.

— Брось. Все будет хорошо.

— Хорошо будет тогда, когда я надену голову этого Казака на пику, а Князь склонит передо мной колени.

— Терпение, мой милый, и весь мир будет у твоих ног.

— Мир? Он нужен вам с Александром. — Луций сел за стол и схватился за голову руками.

— Что ты такое говоришь? — Татьяна отставила бокал и кинулась к нему, упала перед ним на колени, смотря на Луция снизу вверх преданными, до безумия влюбленными глазами. — Не смей такое говорить. Ты рожден, чтобы управлять людьми. Ты их спаситель, их бог.