Апокалипсис

— Бог? Как громко звучит, — он взял ее за руки. — Давай бросим все это.

— Что? — Татьяна изменилась в лице.

— Я хочу быть с тобой. Только с тобой. Все это, — Луций обвел комнату взглядом, — все это только потому, что ты просишь. Тебе это нужно?

— Луций, мой милый генерал, что ты такое говоришь? Это наш дом. Мы не можем его бросить. А как же все то, о чем ты мечтал?

— Я мечтал только быть с тобой, — он резко поднялся. — Бога из меня сделали вы с Александром. Мне не нужен этот парень, будь он зверем или мессией. Но я найду его ради тебя. Мне не нужен весь мир, мне нужна ты. Если тебе хочется владеть им — что ж, я брошу его к твоим ногам.

— Я люблю тебя.

Лицо генерала слегка подернула улыбка, он поднял девушку и прижал к себе. Из глубин подсознания донесся тот сладкий, почти неуловимый запах, аромат былой жизни. В его теле, словно в адском котле, все бурлило и кипело, пыталось вырваться наружу непонятным, пугающим его самого коктейлем. И только Татьяна, которая заменила ему Марию, давала силы сдержаться. Для нее он будет богом, мессией, генералом, убийцей — всем, кем пожелает. Только с ней он чувствовал себя человеком, а не тем страшным существом, которым он становился в одиночестве, за стенами Нового Рима. Вдалеке от нее он был беспощадным генералом легионеров, которого здесь называли спасителем.

— Ради тебя я разрушу эту планету и отстрою ее заново.

— Мне не нужна война, — она с улыбкой посмотрела в его глаза. — Мне нужен мир, желательно весь.

Глава 29 НЕИЗБЕЖНОСТЬ ВОЙНЫ

Сложив руки за спиной, Ярослав наблюдал у окна, как за стеклом копошатся его люди, его народ. Он переминался с ноги на ногу, щурился, морщил лоб, размышляя о чем-то только ему известном. Снег медленно падал большими хлопьями. Ночью случилась пурга, и теперь по всему городу были огромные белые заносы.

Позавчера он принимал послов из Саратова и Пензы. Там все еще оставались небольшие группы людей, которые хотели присоединиться к нему. «Огненные братья» давили с юга, и теперь те, кто не хотел принимать их истинную веру, пытались найти защиту у Князя. Но что он мог им дать? Еды было мало, а людей много. Голодное большое войско хуже, чем малое, но сытое. С другой стороны, чтобы противостоять Новому Риму, нужны еще люди, много людей.

Вдобавок ко всему на него свалился этот парень. К счастью или нет, пока неизвестно, но народ словно взбесился при его появлении. И всего-то слегка необычное имя. Марс. Ничего особенного, если, конечно, забыть о пророчестве, что людей спасет тот, кто носит имя Красной планеты. Хотя, скорее всего, пророчество и выдумали сами люди. Впрочем, теперь у него есть пленник, которого ищут «Огненные братья». Если его хорошо преподнести, то с этим мессией можно горы свернуть. Жаль только, что Казак так по-глупому обошелся с его девкой. Но кто знал, кто знал? Мир жесток, и нужно соответствовать ему, коли хочешь остаться в живых и при власти. За преданность своих воинов нужно платить, поэтому приходилось закрывать глаза на многие их темные делишки. Порой они перегибали палку, как, например, с его пленником и его девкой. Теперь этот мессия будет иметь зуб на его верного соратника, а вместе с тем и на него самого.

Князь потер переносицу, тяжело вздохнул. Назревала большая игра, может быть самая главная в его жизни, и от его решений зависело не только существование общины, но и его собственная жизнь. Ярослав любил играть. Он ощущал себя актером. Не раз сам приходил в стан врага в качестве предателя, входил в доверие и потом наносил коварный удар в спину. Он был хорош, и он знал это. Но сильнее соперника, чем «Огненные братья», у него не было. И им был нужен этот парень с именем бога войны. Был нужен настолько, что они готовы идти на переговоры. Видимо, люди не просто так слагают о нем небылицы. А если люди верят в то, что он мессия, то почему бы не воспользоваться этим?

Вера — вот то основное, чего ему не хватало для овладения Новым Римом. Там был кусочек потерянного рая. По крайней мере, все верили в это. Он мог бы обеспечить себе и своему сыну отличную жизнь. Народ для него был лишь инструментом для достижения цели. Все, что он делал, он делал для сына.

— Прошу прощения, — голос Сергея потревожил тишину.

Князь рывком поднял руку, будто останавливая заговорившего этим жестом, и офицер Черного легиона замолк. Ярослав медленно развернулся, оценивающе посмотрел на переговорщика. В левой руке Сергей держал красный шлем, в правой зажал кожаные перчатки.

— Так что мне передать?