Аполлинария Суслова

Впрочем, графиня Салиас, как женщина тонкая и проницательная, отреагировала на письмо Аполлинарии по-своему: «Дай вам Бог полюбить хорошего, честного человека, выйти замуж и воспитать честных детей. Это лучшее для женщины. Жизнь девушкой слишком одинока и, скажу, безрадостна, что бы там ни говорили».

Давно гневались старички на суровых нигилисток и искали случая их подвести под сюркуп[113].

А тут, как нарочно, Каракозов выстрелил…[114] «Вот оно, государь (стали ему нашептывать), что значит не по форме одеваться… все эти очки, клочки». – «Как? не по утвержденной форме? – говорит государь. – Строжайше предписать». – «Попущенье, ваше величество, попущенье! Мы только и ожидали милостивого разрешения спасать священную особу вашего величества».

Дело нешуточное – принялись дружно. Совет, сенат, синод, министры, архиереи, военачальники, градоначальники и другие полиции совещались, думали, толковали и решили, во-первых, изгнать студентов женского пола из университетов…

Затем совет, синод, сенат приказали в двадцать четыре часа отрастить стриженые волосы, отобрать очки и обязать подпиской иметь здоровые глаза и носить кринолины…

Чрезвычайные меры эти принесли огромную пользу, и это я говорю без малейшей иронии – кому?

Нашим нигилисткам[115].

Им недоставало одного – сбросить мундир, формализм и развиваться с той широкой свободой, на которую они имеют большие права. Самому ужасно трудно, привыкнув к форме, ее отбросить. Платье прирастает. Архиерей во фраке перестанет благословлять и говорить на о…

Студенты наши и бурши долго не отделались бы от очков и прочих кокард. Их раздели на казенный счет, прибавляя к этой услуге ореолу туалетного мученичества.

Затем их дело – плыть au large[116].

Р. S. Одни уже возвращаются с блестящим дипломом доктора медицины – и слава им!

Герцен А. И. Былое и думы. Часть восьмая: «Цветы Минервы» // Герцен А. И. Сочинения: В 9 т. Т. 6. С. 462–463.

Прокофий Григорьевич был вскоре после царского манифеста уволен графом Шереметевым с поста главноуправляющего имениями, так как при проведении земельной реформы был уличен в том, что перестал блюсти графские интересы и начал «держать руку крестьян», отводя им при межевании «самые лучшие земли и угодья»…

Оставшись без службы, Прокофий Григорьевич решил уехать из Петербурга в Иваново-Вознесенск и открыть там на паях с братом ситценабивную фабрику.

Денег для начала такого дела было мало, и потому большая часть затрат была произведена под заемные письма, в кредит.

Нижегородский купец Сироткин был злопамятен и мстителен. Пользуясь огромными связями в торговом мире, он решил «рассчитаться» с Сусловым за тот «отказ», который получил от него несколько лет назад при попытке заполучить дармовую рабочую силу. Он скупил все векселя Суслова и предъявил их ко взысканию в самую тяжелую минуту, когда весь капитал был вложен в оборудование и сырье и фабрика еще не успела выпустить ни одного аршина ситца. Суслов пытался было вырваться из петли, захлестнутой безжалостной рукою вокруг его шеи… Заметался в поисках добавочного кредита, но встретился с организованным Сироткиным сговором купцов… В самом коротком времени он вынужден был признать себя несостоятельным. Новая фабрика пошла на торги с молотка, а сам Суслов не попал в «долговую яму», только распродав все, что у него было, что было нажито за долгие годы службы у Шереметева… От былого достатка не осталось и следа.

После этого внезапного разорения Прокофий Григорьевич получил приглашение от сына переехать к нему в Нижний Новгород, где тот был присяжным поверенным при губернском суде. Там он купил себе небольшой домик на Солдатской улице. Туда на летние вакации приехала и Надежда.

Перед отъездом из Петербурга в мае 1864 года Надежда Суслова получила печальное известие о том, что ее учение в Медико-хирургической академии должно быть прервано… Правительство запрещало женщинам посещать лекции как в академии, так и в университетах. Перед женщинами закрылись двери всех высших учебных заведений.

Надежда, получив такое сообщение, не растерялась. Она уже была готова к этому и решила продолжать свое образование за границей, в рекомендованной Сеченовым Швейцарии…

Смирнов А. А. Первая русская женщина-врач. С. 117–118.

ДОНЕСЕНИЕ О КОММУНЕ СЛЕПЦОВА[117]

петербургского обер-полицмейстера И. В. Анненкова

генерал-губернатору кн. А. А. Суворову