«Аполлон-8»

В Хьюстоне многие из операторов не спешили менять в себе настрой, оставшийся после передачи. Джин Кранц, несмотря на военную выдержку, не был чужд сентиментальности и с готовностью это признавал. После окончания трансляции с «Аполлона-8» он долго стоял у своего пульта в задней части зала, все еще под впечатлением от увиденного.

Джерри Бостик, оператор-баллистик из «траншеи», сумел описать свои чувства лишь одним способом – как волну благодарности за поразительное историческое событие, происходящее прямо на его глазах, и за то, что время его рождения, его талант и обстоятельства жизни позволили ему, одному из миллиарда людей, оказаться причастным к этому моменту. «Господи, спасибо, что я здесь и что я часть этого», – беззвучно сказал он себе.

Милт Уиндлер, который теперь сидел за пультом руководителя полета, вспомнил о свертке с радостными флагами, украшенными белой цифрой 1, и решил, что распаковывать их никогда не будет. Мирское святилище, каким был ЦУП, на некоторое время – пусть и короткое – стало святилищем духовным. Бодрая массовая сцена, даже задуманная с самыми лучшими намерениями, теперь вдруг показалась Уиндлеру совершенно неуместной.

Борман тем временем выждал нужный срок, чтобы удостовериться, что трансляция закончилась, и потом подождал еще немного. После такой сильной сцены он хотел быть уверенным, что его следующие слова услышит только ЦУП, а не весь мир.

– Мы уже ушли из эфира? – спросил он.

– Подтверждаю, «Аполлон-8», ушли, – ровным голосом произнес Кен Маттингли.

– Вам было слышно все, что мы говорили?

– Громко и четко. Спасибо за отличную передачу.

– О’кей. А теперь, Кен, давай разберемся с TEI, – сказал Борман. – Ты нам обещал сколько-то добрых слов, дашь?

– Да, сэр, – ответил Маттингли.

«Добрыми словами», требуемыми Борманом, назывались «предварительные рекомендательные данные», а на самом деле компьютерные команды. Они были нужны для запуска двигателя с целью возвращения к Земле наряду с другими данными – например, местоположением навигационных звезд, по которым будет ориентироваться Ловелл, или точной продолжительностью маневра. На тренировках в симуляторе все переменные для TEI можно было задать жестко, при реальном же запуске двигателя могли сработать любые сторонние факторы, начиная от возмущений орбиты под воздействием масконов и заканчивая уплощением траектории из-за сбросов отработанной жидкости. Особо важным оставался вопрос о том, сколько горючего SPS использовал в предыдущих включениях. Двигатель потреблял 29 кг топлива за каждую секунду работы, и разница в ожидаемой массе могла стать существенным фактором при расчетах, особенно когда нужно отправить корабль в крайне узкий коридор входа в земную атмосферу с расстояния 375 000 км.

Борман отлично представлял себе важность таких расчетов. Во время передачи фраза об экипаже, который производит «включения двигателей корабля для разворотов», прозвучала вполне беспечно, однако она всего лишь маскировала тот факт, что «развороты» требуют тщательного планирования и немалого количества топлива. «Добрые слова» Кена Маттингли должны были стать большим продвижением к минимизации сопутствующего риска.

Немалую часть девятого витка Маттингли провел, передавая экипажу необходимые данные для ориентации и прочие настройки. По большей части они напоминали разномастную смесь математических и зодиакальных терминов – странный язык древних мореплавателей, некогда ходивших под парусом, и современных покорителей небес, пускающихся в полет.

– Дельта Скорпиона вниз 071, – зачитывал Маттингли. – Ригель Сириуса 129.

Борман и Андерс записывали все от руки, как операторы на телеграфном ключе. Ловелл, сидя за компьютером, вводил координаты с клавиатуры.

– По существу, – заключил Маттингли после всей процедуры, – все системы в норме. После 138 секунд включения будете на пути к дому. Погода на месте приводнения хорошая.

Борман подтвердил получение данных, но ничем не ответил на упоминание о месте приводнения. Погода запросто могла измениться задолго до возвращения «Аполлона-8» на Землю, а вместе с ней и шансы корабля на удачную посадку. А пока что экипаж приближался к концу девятого витка и к предпоследнему 35-минутному отрезку без связи с Землей.

– Спасибо большое, – без церемоний произнес Борман. – Увидимся на следующем витке.

* * *