«Аполлон-8»

Урочный день настал, Уэбб с Миллером приехали в Хьюстон, желая, но никак не ожидая, что их убедят в пользе дела. На состоявшемся совещании повторилась та же сцена, которая раз за разом повторялась в Хьюстоне в течение предыдущих недель: один или двое слушателей, скептически настроенные, молча и внимательно слушали излагаемое, а затем мало-помалу поддавались обаянию целеустремленности, открывающимся перспективам, дерзости плана. И точно так же, как слушатели на предыдущих совещаниях, они в итоге согласились, что настало время – и есть причины – серьезно рискнуть.

Убедить Миллера оказалось сложнее, чем Уэбба, однако в действительности решал голос последнего. Руководитель НАСА чувствовал себя связанным обещанием, которое дал себе в ноябре 1963 г., после убийства президента, доверившего ему руководство космической программой США: он тогда поклялся, что доставит американцев на Луну к 1970 г., даже если для этого придется крупно рисковать.

Уэбб согласился донести план до Джонсона вместе со своими рекомендациями к одобрению его президентом. Он не сомневался, что Джонсон, при его общей расположенности к космической программе, быстро согласится. И Уэбб не ошибся.

* * *

Телефонный звонок, оторвавший от дел Фрэнка Бормана, Джима Ловелла и Билла Андерса на заводе North American в калифорнийском городе Дауни, был неприятной помехой. На подготовку к запуску «Аполлона-9» у экипажа оставалось меньше семи месяцев, они провели еще очень мало тренировок в своем командном модуле, а Билл Андерс не успел и близко подойти к лунному модулю.

И все же, когда техник позвал Бормана к телефону и сказал, что звонит Слейтон, не ответить на звонок было невозможно. Буркнув «продолжайте» в адрес Ловелла и Андерса, Борман поспешил к выходу. Через несколько минут он сообщил, что его срочно вызвали в Хьюстон, неизвестно почему. Только на следующий день, вернувшись в Дауни, Борман передал экипажу то, что сказал ему Слейтон.

– Летим раньше, в декабре, – произнес он, начав с менее значительной новости. Ловелл и Андерс слегка удивились. – На орбиту вокруг Луны.

Удивление переросло в потрясение, однако оба астронавта лучились радостью.

– Чья была идея? – не веря своим ушам, спросил Ловелл.

– Дика, Крафта – да, пожалуй, всеобщая, – ответил Борман. – Они хотят полет, и чтобы он состоялся до конца года. У нас 16 недель на тренировки.

– Мало, но успеем, – заметил Ловелл, и Борман согласно кивнул.

– Да ведь LM не готов, – вмешался Андерс.

Этого-то Борман и боялся.

– Никакого лунного модуля, – ответил он. – Только командно-служебный.

Андерс мгновенно помрачнел, затем собрался с духом, выдавил улыбку и кивнул. И все же разочарование было слишком явным. Луна – это прекрасно и даже чудесно, но лишиться лунного модуля для него было все равно что лишиться ноги или руки. Либо ты специалист по командному модулю, либо по лунному. Андерс изучал LM и был на этом пути впереди любого, а теперь его место займет другой и будет следующие 16 недель тренироваться в управлении посадочным аппаратом, пока Андерс переключится на менее сложный и менее интересный командный модуль.

И все же он не отрицал, что быть членом экипажа во время первого полета к Луне – миссия историческая. Частью нового задания для Андерса, как объяснил Борман, станет фотографическое и визуальное наблюдение возможных участков для посадки на Луну – для этого и пригодятся познания Андерса в геологии. Это будет критически важной частью полета, поскольку никто пока не мог точно определить свойства гладких равнин – так называемых морей – на поверхности Луны, которые планировалось использовать в будущих полетах. Были ли это действительно ровные места, пригодные для посадки, или же каменистые поля, которые могут затруднить посадку лунного модуля на финальной стадии спуска. А кроме того, если Андерс летит прямо сейчас, так рано в графике лунной программы, то в будущем, возможно, ему выпадет шанс слетать туда еще раз, уже в кресле командира. В итоге Андерс все же решил, что Борман принес хорошую новость, хотя и не идеальную.

Андерсу еще предстояло сообщить удивительную новость семье. Борман упомянул, что в Хьюстоне уже сказал Сьюзен и сыновьям о перемене планов, и семья немедленно – и даже без особого волнения – их одобрила. Андерс решил, что его близкие отреагируют примерно так же.