Аполлоний Родосский. Аргонавтика

     Яркий след оставляя на диво тем, кто увидел,

     Как она мчится, сияя, по воздуху, полному мрака, —

     Ей подобно Ясон Эсонид к землеродным понесся.

     Вырвав из ножен меч, обнаженным мечом без разбора

1380 Жатву он стал пожинать меж тех, кто сумел приподняться

     Только до пояса, или до бедер явился на воздух,

     Или кто вышел уже* до колен, или на ноги встали,

     Или уже кто бегом устремились на дело Ареса.

     Так земледелец, когда война идет у соседей,

1385 В страхе, как бы враги урожая его не лишили,

     Взяв рукой недавно отточенный серп-полумесяц,

     Колос незрелый срезает поспешно, ждать не желая,

     Чтобы дозрел он к хорошей поре под лучащимся солнцем.

     Так подрезал Ясон землеродных колосья. Их кровью

1390 Борозды были полны, как канавы водой ключевою.

     Падали ниц одни, хватая изрытые комья

     Ртом, другие — навзничь, третьи — на руки павши

     Или же на бок, по виду подобные чудищам страшным.

     Многие ранены были прежде, чем вырвали ноги

1395 Из-под упорной земли и, насколько смогли приподняться,

     Вновь настолько они склоняли влажное тело.

     Точно так, когда Зевс посылает дождь непроглядный,

     Свежие никнут побеги в саду, ломаясь под корень,

     Труд садоводов; печаль и тяжкая скорбь поражают

1400 Мужа, владельца такого участка. Подобные муки

     В миг тот ужасный настигли душу владыки Эета.

     В город обратной дорогой поехал он с колхами вместе,

     Думой волнуемый, как скорей отпор дать героям.

     День погас. Вместе с ним завершился подвиг Ясона.

ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА

     Ныне, богиня, сама* про мысли и про деянья

     Девы Колхидской поведай нам, Муза, дочь Зевса! Ведь разум

     Так у меня неустойчив в моем умолчанье. Не знаю,

     Либо направить его на муки любви безотрадной,

5    Либо сказать, как она постыдно бежала от колхов.

     Всю ту ночь Эет с мужами, что лучшими слыли

     Между народом колхидским, обдумывал гибель героям

     Быструю в доме своем. Сердясь на подвиг ужасный,

     Гневом себя неустанно он распалял, угадавши,

10   Что деянье по воле его дочерей совершилось.

     Гера же в сердце Медеи мучительный страх заронила.

     Трепет ее охватил, как у лани, которая в чаще

     Леса густого до дрожи напугана лаем собачьим.

     Вдруг она поняла, что не скрыть от отца свою помощь

15   И что скоро она претерпит страданье иное.

     Даже служанок-пособниц страшилась она. Ее очи

     Ярким пылали огнем, в ушах постоянно звенело.

     Часто к горлу она прикасалась и часто пыталась

     Волосы рвать над челом, поддаваясь тягостной муке.

20   Тут, судьбе вопреки, Медея* могла бы погибнуть,

     Замыслы Геры нарушив и зелья лихого отведав.

     Но богиня ее побудила вслед за сынами

     Фрикса из дома в страхе бежать. Исцелился в Медее

     Дух окрыленный. Сразу с груди сняв зелья, обратно

25   Стала она высыпать их в ларец. Потом целовала

     Ложе, двойные двери, к стенам прикоснулась в спальне.

     Вырвала прядь густую* волос и оставила в доме

     Памятью девства для матери милой. Вздыхая, сказала:

30   «Мать, уходя, я тебе оставляю девический локон!

     Милая мать! Будь здорова ради себя и ушедшей!

     Будь Халкиопа здорова и дом весь! О чужеземец,

     Если бы море сгубило тебя до прибытья в Колхиду!»

     Молвила так, и слезы ручьем из-под век заструились.

35   Словно пленница* из богатого дома, украдкой,

     Пленница та, что недавно судьбой отчизны лишилась,

     И хоть еще незнакома она ни с какими трудами,

     Но не может никак привыкнуть к невзгодам и рабству

     И в перепуге идет под тяжелую руку хозяйки, —

40   Девушка дивная так спешила вьгати из дома.

     Сами собой перед ней* открылись дверные засовы,

     Двигаясь быстро в пазах, повинуясь ее заклинаньям.

     Быстро бежала она босиком по улицам узким,

     Левой рукою пеплос держа, до бровей прикрьшший

45   Лоб и прекрасные щеки, а правою вверх поднимала

     Нижний край хитона*, чтоб не был препятствием в беге.

     Спешно по темной тропинке от башен широкой столицы

     В страхе она удалялась. Никто ее не заметил

     Из сторожей городских, их тайно она миновала.

50   Дальше решила направиться к храму дорогой знакомой, —

     Часто она здесь ходила. Не раз случалось Медее

     В этих местах среди мертвецов и корней вредоносных

     Долго бродить, чародейкам подобно, а ныне боялась.

     Вдруг Титанида богиня* Луна, восходящая в небо

55   С края земли, тревогу заметив ее, усмехнулась,

     Возликовала и про себя сказала такое:

     «Видно, не я одна* убегаю к пещере Латмийской,

     И не одна я терзаюсь по Эндимиону-красавцу!

     Часто до этого пряталась я, про любовь вспоминая,

60   Песням коварным твоим внимая, чтоб в сумерках ночи

     Ты спокойно могла ворожить, свои зелья готовя.

     Ныне, как вижу, тебе самой суждена эта мука:

     Бог жестокий тебе Ясона дал на страданье.

     Ну, ступай же! все претерпи! И поскольку умна ты,

65   Бремя сумей поднять печали, рождающей стоны».

     Так шептала она. А Медея поспешно бежала.

     Радость ее охватила, лишь берег реки увидала

     И огни на той стороне. Всю ночь аргонавты

     Жгли костры, веселясь победе вождя в испытаньях.

70   В сумерках голосом громким* звать она издали стала

     Фронтиса, младшего из четырех наследников Фрикса.

     Фронтис с братьями вместе и сын Эсона признали

     Голос Медеи. Друзья остальные безмолвно дивились,

     Не доверяя ушам, что действительно крик раздается.

75   Трижды вскричала она, и трижды ей Фронтис ответил

     По приказанью друзей. И тотчас корабль отплывает