Апология церковной веры

Есть и помимо Григория такой святоотеческий афоризм: грехи наши горят и сгорают нашими скорбями. Отчасти он опирается на слова апостола Петра: страдающий плотью перестает грешить (1 Пет. 4. 1). В этом же и центральная мысль ев. Григория. “Отдача же долгов по словам Евангелия, состоит не в уплате денег, но в том, как сказано, что должник предается мучителям, пока не отдаст весь долг свой (Мф. 18, 34). И это не иное что значит, как то, чтобы необходимый долг заплатить претерпением мучения, то есть долг приобщиться скорбей, каким он стал повинен в продолжении жизни” [1, с Л 29]. В приложении к христианам это, может быть, и верно, да и то, пока речь идет о земных наказаниях, где они растворены утешениями, радостью, надеждами, наконец, забвением. На земле человека исправляют не скорби сами по себе – это очень важно понять. Лучшими нас делает целый комплекс Божиих воздействий, в котором скорби входят на своем месте, как один из пунктов. А вместе с ними стоят и утешения, и радости, и надежды, слово Божие, мудрость предков, жизненные примеры предшественников, добрых и злых, причем равно назидательные от тех и других. Все это лишь вместе, в комплексе, способно человека исправить, сделать более умным, скромным и сострадательным. А «голые» скорби, взятые сами по себе, едва ли могут кого-то научить чему-то доброму.

Может ли наказание стать целительным по смерти, и что это будет относиться ко всем людям и к любым их страданиям, – в этом я очень сомневаюсь. Слишком не соответствуют средства (комбинации кнута и пряника) высоте той цели, к которой мы призываемся. Дело не в том, что человеку на земле некоторые страдания помогают исправиться и стать лучше (и аналогично с кем-то будет и по смерти). Дело в том, как выглядит Бог, чередующий пытку и “откачку” после нее, чтобы вынудить у своей твари любовь к Себе.

Жарят бесенка на вертеле ангелы, периодически обольют холодной водой, приведут в чувство и спросят: “ну что, будешь аллилуйю петь? нет пока? ну ладно, еще погрейся”, – и опять его на вертел.

Нравится ли вам такая картинка очистительных страданий не со стороны воспитуемого, а именно со стороны воспитателя? Меня она почему-то не вдохновляет. Как-то это все-таки недостойно Бога. Как и месть.

Правы сторонники апокатастазиса или нет, но в любом случае обвинять их в чрезмерном гуманизме, в том, будто их учение слишком расслабляет грешника, позволяя ему безнаказанно грешить, не следует. Это несправедливо. Может быть, такое обвинение вытекает из плохого знакомства с первоисточниками. Но вот, вам св. Григорий – это классика апокатастазиса, никто из других известных отцов церкви не проповедовал восстановление твари столь открыто и последовательно. Но не радуйтесь! И в его системе вы тоже заплатите весь долг до последнего кодрата, заплатите мучениями, а не деньгами. Долги взыщут с вас Божьи ангелы по Божьему счету и повелению. Просто Григорий обещает, что это когда-то кончится. И перенеся огненную порку, вы начнете любить Бога больше, чем прежде.

Покаяния хватит?

Еще одно ходячее наше заблуждение на основе той же притчи о веревке.

Будто вхождение в рай почти что соответствует покаянию. Как веревка очищается? Покаялась – и Бог ее простит, все грязное стряхнет. Но ведь на самом деле, требуется нечто гораздо большее, что передается евангельскими словами: войди в радость Господа своего (Мф. 25. 23), и пребудьте в любви Моей (Пн. 15, 9). И все это свести к покаянию? Нет, конечно. Покаяние – необходимый, но лишь самый первый и робкий шаг в эту область.

Мы должны научиться любви и радости Господа нашего. С гордостью и самодовольством это точно не получится. Поэтому покаяние и необходимо. Но разве оно одно? А если человек к себе критичен, себя тоже считает неправым, даже вообще ненавидит свою душу (с виду прямо-таки почти по Евангелию), но при этом ненавидит ближних, дальних, весь белый и черный свет, Бога и самого себя в придачу. Это разве небожитель? Извините. Поможет ли здесь покаяние? Кто ж знает! Формулу покаяния вы можете услышать и такую: я знаю, что я мерзавец, я знаю, что в своей ненависти я не прав, но ничто меня из этого уже не выведет.

Или так: я прощаю всех, осуждаю себя. Но Богу я не нужен. И глубоко в этом убежден.

Или так: да, я перед Ним виноват, но Он мне не нужен.

Короче говоря, на белом свете полно таких примеров иудина покаяния. Покаяния, растворенного отчаянием и отвержением Бога.

Конечно, вы можете сказать, что это не называется настоящим покаянием. А объясняя далее, что такое настоящее, все равно так и доведете это понятие до тождества с пребыванием в Господней любви. Ну, можно и так пойти. Но в итоге вы просто подмените понятие. Покаяние – это все-таки признание своей неправоты и сожаление о ней. Вот прямой смысл слова, не расширенный.