Апостол свободы

На следующем собрании карловчане обсудили вопрос о том, как вербовать новых сторонников, и было решено в качестве ширмы для новой организации устроить философское общество, которое собиралось бы в кофейне. На деле же в философское общество будут принимать только членов революционной группы, давших присягу[75]. После успешного и знаменательного начала организованной работы в родном городе Левский объехал близкие села и организовал небольшие революционные группы и там.

В конце июня, в Сопоте, он впервые оказался на волосок от того, чтобы попасть в руки полиции, что впоследствии стало для него будничным делом. Через шпионов турки узнали, что Левский вернулся в родные края. Решив схватить его во что бы то ни стало, мюдир вызвал к себе жителя Сопота Ивана Цочева, сидевшего в тюрьме за долги, и обещал заплатить за него долг, если тот узнает, где скрывается Левский. Цочев согласился. Вскоре ему удалось выведать, что Левский прячется в саду на окраине Сопота, о чем он и сообщил в конак. Заптии тут же отправились куда было указано и на улице наткнулись на Левского с группой друзей. Остальные убежали, но Левского заптии схватили и уже выворачивали ему руки за спину, когда Левский быстрым как молния движением вырвался, оставив в их руках пиджак, и скрылся за домами. Заптии потеряли его из вида. Вместо разыскиваемого бунтаря они доставили в конак его пиджак, который оказался ценной добычей. Кроме прочего, в его карманах нашли экземпляры воззвания, три паспорта (в том числе паспорт Ивана Фетваджиева) и три восковые печати для заверки паспортов.

Эффект был такой, как будто кто-то пнул осиное гнездо. Вся долина загудела заптиями и солдатами. Мюдир Карлово собственной персоной повел отряд солдат к дому Кунчевых. Гины там не оказалось, не было и Левского, но турки перевернули все вверх дном, проверили даже бочки с вином и поленницу дров. Затем они отправились в дом Андрея Начева, зятя Левского, но и там ничего не нашли. Гина была у своего племянника Петра Фурнаджиева, который праздновал именины, и турки в конце концов узнали об этом и направились туда. Гина вышла к мюдиру, который приветствовал ее без особых церемоний: «Ну, старая ведьма, говори, где твой сын?». Гина как всегда ответила на нападение нападением: «Это вы должны отдать его мне. Вы его выжили из дома и не даете вернуться. Скажите, кому он сделал что плохое, вы заставили его бежать, а теперь спрашиваете у меня, где он!»[76].

Взбешенный мюдир дважды ударил ее по лицу и приказал арестовать. Когда ее вели по улице, она громко протестовала и жаловалась на несправедливость, и он снова ее ударил. Гина терпела стойко: она знала, что чем сильнее разгневается мюдир, тем труднее ему будет найти ее любимого сына. Левский же был совсем близко. Услышав о том, что его ищет мюдир, он тайком пробрался в дом Фурнаджиева и все видел. Бессильный сделать что-либо, он наблюдал за происходящим, подавляя гнев и жалость. Турки отвели Гину под арест в дом православного священника. Как только стемнело, Левский прокрался к дому и постучал в окно. Ему удалось поговорить с Гиной и с несколькими товарищами. Он понимал, что Иван Фетваджиев, паспорт которого попал к туркам, подвергается большой опасности, и собрался в Калофер, чтобы предупредить его. Однако турки опередили Левского.