Апраксинцы

Трудно было проснуться на другой день молодцамъ, когда въ семь часовъ утра въ ихъ дверь постучалась кухарка. Эту операцію она должна была повторить раза три. Первые проснулись мальчики и принялись за чищенье хозяйскихъ и молодцовскихъ сапоговъ. На нихъ же лежала обязанность растолкатъ молодцовъ. Трудне всхъ было подняться Василію; голова его была какъ-будто налита свинцомъ. Онъ взглянулъ на себя въ зеркало и ужаснулся: на лбу у него красовалась синяя шишка. Онъ кой-какъ прикрылъ ее волосами. Галстукъ, что вчера онъ далъ Никандру, былъ весь залитъ виномъ. Петръ проснулся, сходилъ въ кухню и выпилъ цлый ковшъ воды.

— Самое лучшее дло теперь — опохмлиться, сказалъ онъ.

Черезъ полчаса въ комнату, обитаемую молодцами, вошелъ хозяинъ и произнесъ имъ рчь. испещренную словами: сволочь, пьяницы, гуляки, шельмы и пр.

Молодцы молча слушали и таращили глаза, стараясь ихъ сдлать не пьяными.

— Ну, теперь ступайте въ лавку; да смотрите, по дорог не заходить, не опохмляться. Лучше ужо дома я самъ вамъ водки куплю. Слышите!…

Прошелъ первый день рождества и покатилась снова своею обыденною колеею жизнь Апраксинскихъ приказчиковъ; только и живутъ воспоминаніями…

— А что, Вася. какъ это ты себ въ первый день праздника лобъ подбилъ?

— И не говори, братъ, и самъ не знаю какъ. Два изъяна: лобъ подбилъ и Никандра галстукъ испортилъ — виномъ залилъ.

На святкахъ еще ничего, весело: можно разъ въ театръ сходить — сговорившись человкъ восемь взять ложу въ складчину; къ хозяину придутъ гости — можно нарядиться: въ вывороченную къ верху мхомъ шубу, женщиной — въ сарафан кухарки и въ особаго рода костюмъ старика: рваный халатъ съ подушкой на спин изображающей горбъ, въ одной рук кочерга, въ другой сковорода, и въ эдакомъ вид поплясать подъ гитару.

Многимъ покажется страннымъ такое заточеніе молодцовъ. Поговорите съ хозяевами. — вотъ что они вамъ на это скажутъ.

— Помилуйте, какъ же это возможно дать молодцу волю; разв вонъ тамъ въ гостиномъ заведено, такъ до тхъ намъ и дла нтъ. Нешто молодецъ можетъ жить на вол? Ему острастка нужна. Дай-ко ему волю — такъ онъ и ночевать дола не будетъ, воздахтаршу [8] заведетъ. пьянствовать начнетъ, такъ ему жалованья-то годоваго и на мсяцъ не хватитъ; ну, и будетъ въ хозяйскую выручку заглядывать. Оно конечно, онъ и теперь руку запускаетъ, да по-малости; а тогда другое дло. Нтъ, ужъ, это отцами нашими установлено, такъ и мы продолжать будемъ.

Хозяйскіе же сынки проводятъ святки весело. Бываютъ въ театр, ходятъ въ гости съ родителями, маскируются и здятъ на вечера.

Обыкновенно это устроивается слдующимъ образомъ: сговариваются нсколько человкъ хать ряжеными, нанимаютъ карету и берутъ въ костюмерныхъ на прокатъ костюмы. Самые употребительнйшіе костюмы это шпанка — испанскій или тирольскій костюмъ, полька — польскій, гамлетка — черный бархатный со стеклярусомъ, лемана — пьеро, гусарскій и еще костюмъ, почему-то называемый несчастнымъ нмцомъ: фракъ и брюки въ заплатахъ, рваные сапоги, мятая шляпа, высокій галстукъ съ полисонами до половины ушей и огромнаго размра лорнетка.

Ряженые не разбираютъ на сколько костюмы ихъ національны. Иногда бываетъ такъ, что въ нихъ смшаны дв національности; какой-нибудь испанецъ, съ головы испанецъ, а съ ногъ полякъ, гамлетъ расхаживаетъ въ ботфортахъ со шпорами и на гусар бархатная шапка съ страусовыми перьями, разумется не настоящими.

Часовъ въ девять вечера замаскированные садятся въ карету и дутъ по свту, то-есть заходятъ туда, гд въ окнахъ виднъ свтъ и у подъзда стоятъ экипажи, или узнавъ напередъ что у того-то будутъ гости, разумется только въ купеческія семейства. У купцовъ всегда открыты двери для ряженыхъ.

Вошли въ залу. Ходятъ по комнатамъ, здороваются съ хозяевами и называютъ знакомыхъ гостей по именамъ. Двицы шушукаются, думая нтъ-ли между ряжеными предмета, который ими интересуется.

— Ну ряженые, станцуйте. станцуйте, говоритъ хозяинъ или хозяйка.

Начинается кадриль. Несчастный нмецъ ломается, лорнируя гостей, испанецъ трясетъ перомъ на шляп; гусаръ брякаетъ шпорами и гамлетъ въ пятой фигур длаетъ соло русскимъ трепакомъ. Кончили танцовать. Ряженыхъ зовутъ въ другую комнату отдохнуть, снять маски. покурить и прохладиться, то-есть выпить хереску или мадерки.

— Кто это, вы не знаете? спрашиваютъ другъ друга гости.

— Не знаю, не знаю. Одинъ какъ-будто бы Птушковъ, — въ нашемъ ряду торгуетъ, а другихъ не знаю.

— Одного гишпанца я знаю: Петра едорова племянникъ…

— Нтъ, черный-то какъ отличился, въ присядку началъ плясать… Люблю я, кто эдакія колна откалываетъ…

Ряженые станцовали польку и прощаются.

— Что же вы такъ скоро, куда торопиться? повеселите насъ…

— Нельзя-съ, намъ нужно еще на нсколько вечеровъ хать.

Начинается прощаніе. Какой нибудь гусаръ остановится передъ хорошенькой двушкой, броситъ на нее нсколько жгучихъ взглядовъ и удетъ.

Это «онъ», думаетъ двушка и на сердц у ней сдлается весело, весело.

Иногда эти маскированія устроиваются молодыми людьми по наущенію родителей, съ цлію посмотрть невсту и житье-бытье ея семейства.