Апрель

— Ага, ясно… Александр Ильич, как вы все-таки думаете: Шмидова знала о покушении?

— Не имела ни малейшего представления.

— Хотя бы приблизительно? В общих чертах?

— Ни в общих, ни в частных.

— Точно?

— Абсолютно.

— Но ведь по материалам дела она значится постоянным почтальоном между Говорухиным и вами.

— За время нашего знакомства Шмидова передала мне всего две записки. Ни содержания, ни авторов этих записок она не знала.

— Устали, Александр Ильич?

— Немного.

— Ну, давайте заканчивать.

— У меня просьба…

— Какая?

— Мне хотелось бы, чтобы в дальнейшем меня допрашивали только вы.

— Без прокурора?

— Да.

— Незаконно это, Александр Ильич.

— Господин Котляревский нарушает мое душевное равновесие. А это мешает следствию.

— Я постараюсь похлопотать. Но твердо не обещаю.

— Я вам заранее благодарен.

— Спокойной ночи, Александр Ильич!

— Спокойной ночи, господин ротмистр…

4

— Ульянов, кто дал вам адреса в Вильно для Канчера? Куда сначала он должен был…

— Я просил, чтобы впредь мои допросы вел только ротмистр Лютов.

— Не перебивайте меня. Куда должен был…

— Я не буду отвечать.

— Причина.

— Вы оскорбили меня на предыдущем допросе.

— Вам нужны мои извинения?

— Ни в коем случае.

— Тогда потрудитесь отвечать. По какому адресу должен был идти Канчер в первый день своего приезда в Вильно?

— Сколько азотной кислоты получил Канчер в Вильно и от кого?

— Напрасно вы молчите, Ульянов. Это не в вашу пользу.

— Сколько денег передали из Вильно для вашей организации?

— Какое сегодня число?

— Девятнадцатое марта. Будете отвечать?

— …

— Хорошо, тогда я буду отвечать за вас… При отъезде Канчера в Вильно вы дали ему адрес своей сестры Анны. Канчер должен был дать по этому адресу условную телеграмму о своем возвращении в Петербург. Правильно?

— …

— Канчер должен был привезти из Вильно азотную кислоту, стрихнин и пистолет. Подтверждаете?

— …

— Третьего февраля Канчер дал из Вильно телеграмму следующего содержания: «Петербург, Петербургская сторона, Съезжинская улица, дом № 12, кв. 12. Ульяновой Анне Ильиничне. Сестра опасно больна. Петров»… Была такая телеграмма? Молчите… Все еще думаете, что это не улики против вашей сестры?

— Против Ани улик нет.

— А земля для смеси с нитроглицерином?

— Это была другая земля.

— Какая такая другая?

— У меня на квартире вы нашли специальную инфузорную землю. А у Ани же была обыкновенная земля.

— А порошки?

— Я заявлял уже: это мои зоологические препараты.

— А комплект еще одной, третьей по счету лаборатории, найденной у вашей сестры?

— Три пробирки не могут служить лабораторией.

— А телеграмма Канчера?

— Телеграмма не в счет.

— Это почему же?

— Аня ничего не знала об истинном значении телеграммы.

— Но тем не менее телеграмма пришла на ее почтовый адрес?

— …

— И она передала ее лично вам? Из рук в руки?

— …

— Отвечайте, черт бы вас побрал!

— Почему телеграмму с таким Странным содержанием Анна Ильинична принесла именно вам? Вы предупреждали ее заранее?

— Да, я сказал Ане, что жду телеграмму с такой подписью.

— Почему же она, получив эту явно шифрованную телеграмму, не донесла о ней властям?

— Сестра редко бывает доносчицей на родного брата, господин прокурор.

— Следовательно, ваша сестра способствовала сохранению тайны содержащегося в телеграмме шифра. А это есть действия, которые можно квалифицировать как прямое участие в замысле на жизнь государя.

— Она не могла способствовать сохранению шифра, так как не знала, что в телеграмме есть шифр.

— Ульянов, у меня к вам предложение: вы называете местонахождение Говорухина, и я вообще исключаю Анну Ильиничну из вашего дела.

— Вы не сможете сделать этого.

— Почему?

— Протоколы допросов, как я догадываюсь, находятся под наблюдением.

— Но сегодня, как видите, я не веду никакого протокола. Мы с вами совершенно одни, как говорится, с глазу на глаз.

— Аня упоминалась на предыдущих допросах.

— Я употреблю все свое влияние, чтобы дело Анны Ильиничны было выведено в отдельное производство.

— Какие вы даете гарантии?

— Слово дворянина.

— Не очень-то надежно.

— Другими, к сожалению, не располагаю.

— Хорошо, я скажу, где находится Говорухин… Его нет в пределах империи. Он за границей.

— Это неправда. Говорухин оставлен вами на свободе. Он тщательно законспирирован. Он будет пытаться повторить покушение.

— Если бы это действительно было так!..

— Вы обманули меня, Ульянов. Я беру свое слово обратно.

— А я знал, что так и будет. Ваши представления о слове и чести дворянина, господин Котляревский, находятся на очень низком уровне.

— Я ударю вас, Ульянов!

— В теперешнем моем положении это не составит для вас труда.

— С кем вы встречали Канчера на Варшавском вокзале?

— …

— Кто взял у вас револьвер? Сам Генералов или какое-нибудь другое лицо?

— …

— Кто передал вам виленский адрес Пилсудского?

— …

— Шевырев?

— …

— Лукашевич?

— …

— Расшифруйте вот эту запись в вашем блокноте…

— …

— Значит, вы опять отказываетесь отвечать? Ну что ж, дело ваше… У меня есть еще один, очевидно, уже последний вопрос. Канчер в одном из своих показаний говорит, что помогал вам печатать программу вашей фракции. Это соответствует действительности?

— Да, соответствует.

— Кто составлял программу?