Апрель

Бам-м… Бам-ммм… Бам-м… Бам-м… Бам-м…

Первое марта — первый день весны, роковой для династии Романовых день. Ровно шесть лет назад бомбой народовольца Гриневицкого был убит император Александр II.

Бам-м… Бам-м… Бам-м… Бам-м… Бам-м… Бам-м…

Первые минуты, самые первые минуты первого дня новой весны.

Спит каменный город.

Спит Невский проспект.

Спит Исаакий.

Спит шпиль Петропавловской крепости.

Спит Адмиралтейская игла.

Спит Зимний.

Спит Аничков дворец. Под цветистым, расшитым восточными узорами балдахином почивает Александр Александрович Романов — самодержец всея Руси. Спит за стеной в соседней комнате дочь датского короля Христиана IX принцесса Дагмар (матушка-императрица государыня Мария Федоровна).

Они спят, августейшие персоны, даже не подозревая, какое испытание приготовила им судьба на следующий день.

Бам-м… Бам-м… Бам-м…

Спят «сфотографированные» в своих квартирах участники завтрашнего покушения.

Спят в подъездах домов напротив сыскные. Спят по-лошадиному — стоя: один глаз спит, другой наблюдает за подъездом, в который вошел с вечера необходимый человечишко.

Спят участники покушения.

Спит Пахом Андреюшкин. Много ли нужно человеку в двадцать один год? События минувшего дня позади, спасительный молодой сон освободил мысли от сомнений и тревожных ожиданий. Неудачи двух первых дней ослабили волнение, уменьшили (хотя бы в сознании) опасность предстоящей акции.

Спит Василий Генералов. Он еще моложе Андреюшкина. Ему ровно двадцать лет. Несколько часов назад он знал, что, уничтожив царя, он может уйти из жизни и сам. Всего лишь несколько часов назад… Но сейчас он спит.

И не спит, может быть, только один Василий Осипанов. Он старше всех. Ему двадцать шесть. Яснее, чем Генералов и Андреюшкин, понимает он, что они все трое уже обречены. Даже если они не погибнут от взрыва бомб, им все равно не уйти с места покушения. Толпа, зеваки помогут полиции. Схватят тут же. Как схватили когда-то сразу же на месте всех трех, кто поднимал руку на царя, — Каракозова, Соловьева, Рысакова. И тогда конец один — суд, виселица.

Бам-м… Бам-м… Бам-м… Бам-м…

Спит каменный город.

Спят улицы и площади.

Дворцы и храмы.

Колоннады и парапеты.

Стройно вырисовываются на фоне светлого северного ночного неба строгие силуэты ростральных колонн.

Чернеют, горбатятся на Неве неясные очертания пароходов и барж.

Пустынны, безлюдны набережные. Неподвижны солдатские шеренги домов вдоль каналов. Перевернутые отражения зданий беззвучно падают в оцепенелые воды.

И только неуемный Медный всадник в неслышном грохоте копыт все продолжает и продолжает свою неутомимую погоню — бесконечный, упорный державный аллюр над Невой.

Только бронзовый ангел-хранитель благословляет с высоты Александрийского столпа своим миротворящим крестом сон и покой города.

Бронзовый ангел-хранитель бодрствует неусыпно и круглосуточно над Дворцовой площадью.

Живые хранители августейшего рода Романовых пока еще спят в эту первую весеннюю ночь 1887 года.

Спит министр внутренних дел граф Дмитрий Толстой.

Спит директор департамента полиции Дурново.

Спит шеф корпуса жандармов Дрентельн.

Спит петербургский градоначальник генерал-лейтенант Грессер.

Они спят, все четверо, даже не догадываясь, какая хлопотливая, беспокойная и неприятная жизнь начнется у них всего через несколько часов.

Бам-м… Бам-м… Бам-м… Бам-м… Бам-м…

В доме № 21 по Александровскому проспекту стоит у окна молодой человек с бледным, худым продолговатым лицом. Он так и не заснул в эту ночь на первое марта. Ложился, вставал, снова ложился, снова вставал…

Сосредоточенно-невидящим взглядом смотрит он на пустынную улицу. Под глазами у него темные круги. Болезненно обтянута кожа на скулах. В уголках рта — две ранние горькие складки.

Александр Ульянов не спит вот уже несколько ночей.

Он ни разу не выходил с динамитными снарядами к решеткам Аничкова дворца.

Но он имеет самое прямое отношение к предстоящему нападению на Александра III. В его руках сосредоточены все нити покушения.

Бам-м… Бам-м… Итак, все готово, все мосты сожжены. Фигуры расставлены. Пора начинать партию. Бам-м… Бам-м… Что-то будет? Что-то будет? Бам-м… Царь должен умереть сегодня. Непременно! Бам-м-м-м…

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Петербург.

1 марта 1887 года.

Утро.

Первый день весны. Воскресенье.

Выходит из дома, находящегося под неусыпным наблюдением полиции, с замаскированным под книгу динамитным снарядом студент университета Василий Осипанов. Невыспавшиеся, проторчавшие всю ночь под окнами филеры тайно отправляются за ним. Они еще ничего не знают о намерениях Осипанова. Но тем не менее им приказано караулить каждый его шаг.

Энергичной, упругой молодой походкой почти бежит по улице вприпрыжку отдохнувший, выспавшийся Пахом Андреюшкин. Его бомба небрежно завернута в бумагу. Сыскные, в основном все подряд ревматики из-за многих часов, проведенных на промозглых, слякотных петербургских улицах, еле поспевают за быстроногим Пахомом.