Аптекарь сатаны

– Олег Иванович, не держите на меня зла, – заискивающе улыбнулся Леший. – Мы же с вами всю жизнь идем рука об руку. Сколько раз судьба нас сводила вместе! Уже успели оба заматереть, пора бы подумать о покое и помириться.

– Допустим, идет, – усмехнулся оперативник. – Только пути наши разойдутся – ты убивать, а я расследовать. Горько жалею, что в первый раз, когда мы тебя поймали за кражу чорона Брежнева, не смогли тебя посадить. Может быть, ты бы сдох в колонии и не было бы столько трупов.

– Тогда бы меня не посадили, и не потому, что мне помогла бы Бедова, – тогда я даже и не подозревал о ее существовании. Просто у меня была бы первая судимость, отделался бы условным наказанием… А насчет убийств – вы мне докажите хотя бы одно, только потом бросайтесь такими словами.

– Докажем, не сомневайся. И запомни одно: никогда не ищи мира со мной, это исключено всей твоей поганой преступной жизнью, которой, надеюсь, наступил конец.

– Зря так говорите. Я же все равно выйду на свободу, – проговорил арестант, в глазах блеснула ярая ненависть.

– Нет, не выйдешь, – помотал головой сыщик.

– А что, мне вечно сидеть на зоне?

– Ребята постараются, чтобы так и случилось. Все, больше нам не о чем говорить.

– Замучаетесь доказывать! – крикнул арестант, от злости поскрипывая зубами. – Все равно выйду!

Сыщик поднялся и нажал кнопку вызова конвоира.

Не успел Чижов выйти из здания тюрьмы, как его окликнул сотрудник оперчасти Матвеев:

– Олег Иванович, зайдите ко мне, тут у нас информация имеется.

Когда Чижов зашел в кабинет, Матвеев спросил его:

– Как прошла встреча, что он хотел от тебя?

– Хотел мировую, – засмеялся сыщик. – Но я-то знаю, чем заканчиваются его мировые.

– Вот, вот, и я о том же! – воскликнул Матвеев. – По нашим данным, за Лешим несколько трупов.

– А конкретно какие? – поинтересовался Чижов. – Время, фамилии, место?

– Точно неизвестно, но он проговорился нашему человеку…

– Это мы тоже знаем, сейчас пытаемся выяснить, какие убийства за ним числятся. Сложность заключается в том, что часть людей пропала без вести, часть похоронена как некриминальные трупы – он их травил клофелином и угарным газом, а иногда крысиным ядом. Короче, работа огромная.

– Да-а, представляю, – протянул тюремный опер. – Кстати, знаешь, что Леший собирается жениться?

– Как жениться? – удивленно спросил Чижов. – На ком?

– На Карине, которая сидит у нас.

– Так они же давно сожительствуют.

– А теперь решили узы брака закрепить официально. Священник, который посещает нас, уже обвенчал их.

– Я, может быть, не совсем разбираюсь в церковных обрядах, но вроде бы без регистрации в ЗАГСе священник не имеет права венчать молодоженов.

– Тут особый случай: молодые находятся в местах лишения свободы и не имеют возможности посетить ЗАГС. Поэтому священник пошел им навстречу, тем более что Леший знает этого божьего служителя – он его крестил.

– Трудно осознать, что такой преступник верил в Бога, – призадумался Чижов. – Неужели замучила совесть?

– Скорее всего, нет, – засомневался Матвеев. – Наверное, поддался модному веянию – сейчас многие бывшие бандиты подались в церковь, чтобы замаливать грехи за лишенные жизни. Перед Богом признаются, а перед нами нет.

– Так не должно быть – раз признаешься и раскаиваешься, так иди до конца, а так пустое святотатство, – улыбнулся Чижов. – Я, хотя и не крещеный, но гораздо более верующий, чем они.

– Так и есть, – согласно кивнул Матвеев. – Ничего святого нет у них.

– А как же другая сожительница? – задался вопросом Чижов. – На воле же осталась вторая. В случае официальной регистрации брака Лешего с Кариной вторая теряет все, ее могут выгнать на улицу, как собаку. А состояние-то огромное! Мало в городе людей состоятельнее Лешего.

– А вот тут пусть сами разбираются, – махнул рукой тюремный опер. – Мы еще будем свидетелями их войны за обладание империей Лешего.

– Представление продолжается! – засмеялся Чижов. – С нетерпением ждем следующей серии!

Все случилось неожиданно. Ранней весной Чижов был в отпуске и занимался покупкой деревянного бруса для постройки нового домика, в точности повторяющего сгоревший, как того пожелала мама. Когда брус был погружен на грузовик и Чижов только собрался сесть в машину рядом с водителем, зазвонил телефон. Это был следователь прокуратуры Герасимов:

– Олег, радуйся, Леший сдох!

– Как сдох? – оперативник чуть не выронил трубку от неожиданности.

– Подавился колбасой!

– Да не ври!

– Я выезжал на место происшествия. Точно подавился.

– И умер?!

– Представь себе – умер!

– А что, в тюрьме колбасой стали откармливать арестантов? – удивленно спросил оперативник.

– Да нет. Ему принесли передачу, он хватанул огромный кусок, подавился и отдал Богу душу.

– Не Богу, а Дьяволу, – поправил следователя сыщик. – В аду его ждут не дождутся черти с вилами. Ты знаешь, обычно, когда умирает человек, даже тот, которого ты ненавидишь, не испытываешь радости, а тут почему-то на душе стало светло, словно земля очистилась от скверны.