Арабская империя

В сентябре 813 г., когда осада продолжалась уже целый год, нападающие начали штурм с новой силой. Сначала были заняты кварталы на восточном берегу, затем пригород Карх.

Халиф Амин со своей матерью Зубейдой оставили дворец Хулд и укрылись в Круглом городе Мансура. Дядя Амина Ибрахим ибн Махди оставил рассказ о вечере, который он провел с халифом во время осады Круглого города. «Я получил письмо от Амина, — пишет этот старый человек, — он просил меня прийти к нему. Когда я пришел, он сказал мне: „Какой прекрасный вечер, Ибрахим. Посмотри, как красива луна, и ее отражение в водах реки. Останься и выпей со мной“. — „Как тебе угодно“, — ответил я, и он приказал принести вино, которое поставили между нами. Несчастный молодой человек послал за девушкой, чтобы она спела что-нибудь, но она не угодила ему, и он отослал ее обратно.

Затем мы вдруг услышали голоса вниз по реке, и он спросил: „Ты слышал что-нибудь, Ибрахим?“ — „Нет, ничего“, — ответил я, хотя слышал их. Через несколько минут шум донесся снова, он подпрыгнул на месте и бегом вернулся во дворец. Две ночи спустя он был убит».

Теперь, видя, что он покинут всеми, Амин решил ночью переправиться через реку на лодке и сдаться командиру армии восточного берега. Этот военачальник был вольноотпущенником халифской семьи и, как надеялся Амин, мог безопасно препроводить его к Мамуну, чье великодушие, как он рассчитывал, должно было принести ему помилование и пожизненную пенсию. Но его собственные слуги открыли его план Тахиру, который устроил засаду на берегу реки. После стычки Амина схватили и притащили в один из домов в Кар-хе. Здесь он сидел, бывший властелин империи, которую потерял из-за собственной слабости и легкомыслия. «Что они сделают со мной? Не оставляй меня одного — не уходи — мне страшно», — то и дело повторял он своему единственному сотоварищу. Затем перед самым рассветом на узких улочках раздался топот копыт. Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась группа персов с обнаженными мечами в руках. Амин вскочил на ноги. Схватив подушку, он яростно пытался отразить острия мечей, крича: «Мы принадлежим Богу и к нему возвращаемся»[133].

Через несколько секунд он лежал мертвый, покрытый ранами. Его голову быстро отрезали и послали Тахиру Двурукому, который переправил ее Мамуну в Хорасан. Тот же гонец доставил халифскую эмблему, мантию, перстень и скипетр, а также коврик, на котором Амин обычно молился. Обезглавленное тело халифа протащили по улицам на веревке[134]. Это произошло 25 сентября 813 г.

Амину было всего двадцать семь, когда он погиб; он правил четыре года и восемь месяцев. Он славился своей красотой, поскольку был высокий, светловолосый и хорошо сложенный. Он был хорошо образован, красноречив, воспитан и писал добротные стихи, но обладал слабым легкомысленным характером и прислушивался к дурным советам своих министров, преследовавших только собственные интересы. С близкими друзьями он был любезен и нежен, но ему недоставало лидерских качеств. Вместо того чтобы обеспечить людям нравственную цель, за которую они будут сражаться, он думал только о том, чтобы купить поддержку за деньги. По совету своего министра Фадла ибн Рабийа он лишил Мамуна наследства и поставил на его место в списке наследников своего сына, хотя этот ребенок еще питался материнским молоком, так что багдадский плакальщик написал:

Министр — предатель, владыка — повеса,
А Фазил[135]

— всесильный глава государства.

Но еще удивительнее и куда труднее стерпеть то,
Что теперь от нас ожидают присяги на верность
Младенцу, который еще в пеленках и не может вытереть себе носа
И даже оставить подола своей няньки, чтобы самому одеться.

* * *

В Хорасане главным советником и министром оставался Фазил ибн Сахел. Не успела весть о смерти Амина дойти до Мерва, как брат Фазила, Хасан ибн Сахел, отправился, чтобы взять под контроль Ирак и Аравию. Тахиру Двурукому было приказано передать все дела Хасану и отступить в Рак-ку. Абу Муслим, который более, чем кто-либо другой, помог семье Аббасидов завладеть халифатом, погиб по приказу халифа Мансура. К Тахиру Двурукому, давшему Мамуну возможность пробиться к верховной власти, уже стали относиться подозрительно. Для самовластного правителя присутствие человека, которому он обязан властью, не может не стать невыносимым. Тем не менее возвышение Фазила и Хасана, сыновей Сахела, на два высших поста вызвало огромное недовольство в Багдаде, особенно среди членов самой семьи Аббасидов.