Арабская петля

После долгих поисков по недрам различных карманов, включая брючные, на свет, наконец, была извлечена мятая и засаленная бумажка с печатью и подписью начальника гарнизона. Больше там ничего не было. Стасер по-жирафьи вытянул шею, пытаясь рассмотреть летящий росчерк пера перед фамилией генерала, ночью при свете одинокого тусклого фонаря над головой много не разглядишь, но по всему выходило, что подпись подлинная. Штабной вновь зашарил по карманам, на этот раз в поисках ручки, обнаружил ее где-то за пазухой и тут же пристроился заполнять допуск. Стасер лишь головой покачал, единственное крепко державшееся во всеобщем бардаке охватившем Вооруженные Силы, свято соблюдавшееся несмотря ни на что — Устав гарнизонной и караульной службы, каждое положение которого без преувеличения написано кровью нерадивых часовых и патрульных, попиралось прямо у него на глазах. Ссориться со штабным не хотелось, и он лишь крепче сжал и так превратившиеся в узкую нитку губы, ожидая, когда же подполковник закончит писать.

— Вот, пожалуйста. Разовое удостоверение и удостоверение личности. Теперь доволен?

— Вот здесь еще номер части от которой наряжен караул впишите, а тут поставьте время в которое разрешена проверка, — стараясь сохранять самообладание и внешне ничем не выдать своего раздражения от бестолковости проверяющего со вздохом произнес Стасер.

Тот в свою очередь глубоко вздохнул, мол, ну и зануда ты, капитан, но подсказке все же последовал.

В караулку их допустили без проблем, начкар, молодой лейтенант, топтавший караулы через два дня на третий и собаку съевший на положениях Устава гарнизонной и караульной службы, бегло просмотрев поданные через калитку документы, звякнул замком и доложил об отсутствии происшествий. Штабной с интересом осматривал территорию, похоже все для него здесь было внове.

— А как бы мне проверить посты? Хотелось бы посмотреть, как там часовые службу несут…

Стасер вздохнул и кивнул начкару, мол, желание проверяющего закон, так что поднимай караульных для сопровождения. Начкар молча козырнул и исчез в караулке, откуда сразу же послышалась характерная, связанная с внеплановой ночной побудкой, возня. Взвыла и тут же смолкла сигнализация на пирамиде с оружием. Через неплотно закрытую дверь явственно долетела реплика кого-то из бойцов: „Задолбали придурки своими проверками. Что не спится уродам, не понимаю… Как бабки за караулы платить, так нет денег на статье, а как мозги по ночам компостировать, так это за милую душу… Козлы, блин!“ Стасер с интересом взглянул на штабного, как-то тот отреагирует, но подполковник так и стоял с бесстрастным лицом, делая вид, что ничего такого не слышал.

Минуту спустя хлопнула дверь, выпуская в отгороженный дворик перед караулкой начальника караула и двух заспанных и все еще тихо ворчащих солдат. Оружие заряжали по всем правилам, по очереди, положив автомат в специальный станок, направляющий ствол в пулеулавливатель, все действия только по команде начкара. Стасер доподлинно знал, что этот спектакль играется лишь для проверяющего, а когда посторонних глаз нет, то бойцы по команде лейтехи просто примыкают к автоматам снаряженные магазины, а при разряжании так же их отмыкают, без положенного по наставлениям цирка с передергиванием затвора и контрольным спуском. Ну что ж у невоюющей армии всегда больше заморочек связанных с различными ритуальными действиями, объединенными общим девизом: „Чтобы служба медом не казалась!“. Здесь армия не воевала, к чему Стасер худо-бедно успел привыкнуть, точнее притерпеться, не зря же после двух сроков в Чечне выбирал себе это тепленькое местечко в невоюющем округе. В чужой монастырь, как говорится, со своим уставом не лезь.

Наконец бойцы зарядили оружие и смена, возглавляемая начкаром, двинулась по натоптанной ежедневными хождениями узкой тропинке. Стасер с проверяющим замыкали процессию. До постов было недалеко, метров триста. Штабной шел молча чему-то одному ему известному тихо улыбаясь и грызя сорванную травинку, Стасер тоже не лез к нему с разговорами, общепринятая воинская вежливость им была соблюдена при встрече, а развлекать разговорами проверяющего он не обязан.

— Часто сюда в наряд заступаете? — нарушил молчание подполковник.

— Раз пять в месяц, иногда чаще…

— Много однако, что офицеров в части не хватает?

— Как везде, — пожал плечами Стасер. — Старых пердунов пинками не выгонишь, а молодежь наоборот разбегается. Да оно и понятно, на гражданке они устраиваются так, что получают раза в два больше, при этом ни нарядов, ни караулов, восьмичасовой рабочий день и два выходных в неделю.

— Так скоро служить будет некому… — поддержал тему проверяющий.

„А ты, хорек, боишься, что все разбегутся, и проверять будет некого! Еще самого пахать заставят!“ — зло подумал Стасер, однако вслух произнес совсем другое.