Арабские звезды сияют ярче

– Версия убедительная, – согласился Феликс. – Я так понимаю, что на точках за границей у него, конечно, были приемщики товара, а здесь? Сколько сообщников имел, кто они? А институты? Не замечали, что студентки исчезали?

– Не знаю, – пожал плечами Павел. – Он столько лет промышлял, следовательно, сообщники были.

– А мне интересно, – почесывая голову, ворчал Женя, – за что его пришили, если он делал отбор и уговаривал девчонок. Он же главное звено.

– Ты показал фотографии, – напомнил Феликс. – Орлик испугался, а это состояние всегда опасно нехорошими последствиями. За испуг его и пришили, опасаясь, что сдаст подельников. Паша все укладывается в версию.

И замечательно, греет сердце, что недаром затрачены усилия. Осталось самая малость: доказать, а с этим пока проблема. Павел и ребята пошли нетипичным путем – без мотива работали, ведь неизвестно, по каким причинам убиты фигуранты. И до сих пор мотивы убийств неизвестны, кроме одного: когда Женя показал Орлику фотографии девяти девушек, после этого случился резкий поворот в деле, оно сформировалось в версию. Но Орлик не мотив, а мотивчик, потому что слабоват. Куда дальше двигаться? У Жени появилось предложение:

– А почему Маслову не хотите вызвать, Павел Игоревич? Она вернулась оттуда, кстати, ездила в Эмираты не один раз. По-моему, она что-то скрывает, я считаю, пора расколоть ее… м… попытаться расколоть.

– Не лезь поперек батьки в пекло, – остудил пыл Жени Феликс. – Маслова на любителя, не думаю, что на фоне красоток из папок она пользовалась спросом. Это первое. Второе – да, вполне возможно, что-то она скрывает, скорее всего, свое темное прошлое.

– А Орлик? – не унимался Женя, он ведь дотошный. – Доцент участвовал в продаже, но не тронул Оксану Маслову, когда та вернулась и могла его сдать?

– Так и Нютку не замочил, – возразил Феликс. – Нютка не скрывалась, жила громко, может, они обе понятия не имели, чем на самом деле занимался их бывший препод.

– Но он-то знал! – упрямо стоял на своем Женя. – Нет, вот я доцент. И вдруг вижу, что какая-то девка вернулась, откуда не должна возвращаться. Она живет рядышком, ходит, дышит, бизнесом успешно управляет. А я, лопух, махнул на опасность разоблачения пухлой ручкой? Мне было бы все равно – знает она или не знает, кто я такой на самом деле, я себя спасаю. Павел Игоревич, скажите, в чем мои рассуждения не верны?

– В ее случае может быть все проще, ребята, – задумчиво произнес Павел. – Если Оксана сбежала от хозяев, ей вряд ли хочется, чтобы о прошлом узнал ее муж. Почему не убрал ее Орлик… будем выяснять. Пока угомонись, Женя, я вызвал Маслову на завтра. Но обещайте мне – ни слова, ни намека от вас не будет о том, что мы догадываемся, чем занимался Орлик, идет? Ни слова, пока я сам эту тему не затрону… нет! Пока я не подам знак. Предупреждаю: могу не затронуть, буду смотреть по обстоятельствам.

– Так Маслова под подозрением или нет? – не хватило ясности Жене.

– А разве шла речь о снятии подозрений? – вопросом на вопрос ответил Павел. – Всех фигурантов мы держим в уме, всех до одного. Потому что у нас размыт мотив. Да, мы догадались, у Милы Сергеевны преступник что-то искал, а тут некстати Будаев заявился. Мы догадались, что фотографии первой девятки запустили убийство Орлика, но точно не можем сказать, за что его убили. Мы только предполагаем, а этого мало. Извините… – Павел взял со стола звонивший смартфон. – Слушаю, Веня… Ага, понял, выезжаем. Ребята, вперед, Вениамин поймал Алину!

Павел хитрил, о смерти Орлика никто не знал

Даже в институте не в курсе, что их ценный кадр умер не своей смертью, доцент дожидался своего ящика в морге, и когда объявятся родственники. Не может быть, чтобы не объявились наследники на такой куш, да целый табун набежит, стоит оповестить общественность, но…

Павлу нужна была домработница, и она пришла! Опасность подстерегала одна – если Алину встретят соседи и расскажут правду. Павел переговорил с теми, кто жил с Орликом по соседству на одной площадке, остальные вряд ли знали девушку, она с недавнего времени работать начала, примерно полгода назад. Впрочем, сейчас даже на одной площадке живут люди, которые даже имен друг друга не знают.

Сначала раздался звонок, Вениамин посмотрел в глазок и открыл дверь. Перед ним стояла девчонка непонятного возраста, но такая хорошенькая, что он в первый миг дара речи лишился. Синие глазки круглые, как большие пуговицы, брови дугой, личико аккуратненькое, «гофрированные» волосы стального цвета до талии, а талия тоненькая, да и сама она миниатюрная.

– Ты кто? – спросила девчонка, не заходя в квартиру.

– Вениамин. А ты…

– Я пришла убирать.

– А, так ты Алина?

– Ну, да. Где Михаил Спиридонович?

– Он… (Чуть не вырвалось – в морге твой работодатель). Он меня оставил… ждать тебя. Я племянник… приехал. Заходи.