Арабские звезды сияют ярче

От него пахло потом и несвежей одеждой, но разве этим ее отпугнешь? Маша обнимала отца, гладила его по щекам и снова обнимала, уверовав: теперь никаких печалей, только радость будет с ними.

Следующий день Арсений провел в заботах

Зная, что жена угрозы на ветер не бросает, он решил себя обезопасить и хотя бы часть денег спасти. Что-то снял наличкой, что-то перевел в банк знакомого, на свои карты еще в двух банках (о них Оксане неизвестно) кинул деньги. Внешняя семейная идиллия не отбила у него разум, Арсений готовил подушку безопасности, еще не подозревая, что она пригодится, вот что значит – чутье. Целый день носился по делам, к адвокату заехал – без него будет трудно развестись, вернулся в банк под вечер, а тут крупная неприятность.

– Вас тут ждут, – сказала секретарша.

– Что случилось? – искренне удивился Арсений, видя вчерашнюю парочку в приемной перед кабинетом.

– Давайте зайдем к вам? – предложил Павел, вставая со стула.

Вошли. Арсений повернулся к товарищам из СК, забыв предложить присесть, но это им и не нужно, Терехов сразу огорошил:

– Вы задержаны по подозрению в убийстве.

О неудачной шутке не могло идти речи, потому что Феликс, звякнув наручниками, следом надел их на Арсения, который от шока покорно протянул руки. С минуту все стояли, будто не знали, что делать дальше, особенно странно это для следователей, но Маслов думал о другом, не без труда справившись с ударом, он спросил:

– Это моя жена устроила мне гадость?

– Нет, что вы… – почему-то смутился Павел, Арсению стало ясно: врет. – Давайте не будем портить вашу репутацию, заодно банка, и закроем наручники вашим же пиджаком. Кстати, нам нужны ключи от вашего личного автомобиля, обыск произвести.

– Но пиджак на мне, – сказал банкир и протянул руки в наручниках. – Может, снимите? Я не убегу, буду делать только то, что скажете. Недоразумение выяснится, а мне потом будет сложно вести дела после ареста.

Павел посмотрел на Феликса, мол, как быть?

– Не положено, – нахмурился тот.

– Давай рискнем, – настоял Павел.

– Но учтите, в случае побега, я буду стрелять в вас, – предупредил Феликс, снимая наручники. – Для начала по ногам, но… мы же не будем подвергать граждан нашего города смертельной опасности?

– Не будем, – пообещал банкир.

Вышли в приемную, Арсений предупредил секретаршу, что уезжает на неопределенное время, вместо себя оставляет заместителя финансового директора. Он сдержал слово, побега не устроил, ему приказали сесть на заднее сиденье, рядом уселся опер, почему-то следователь вел автомобиль… Арсений подумал, что, видимо, у них не хватает людей, но поинтересовался:

– Куда вы меня везете?

– Пока мы вас определим в изолятор временного содержания, – ответил Павел. – А дальше видно будет.

– Я могу позвонить?

– Конечно. Вашей жене?

– Только не ей.

Непроизвольно Павел и Феликс переглянулись, опер первый понял, что пауза затянулась, и разрешил Маслову:

– Звоните.

– Один звонок можно или?..

– Да сколько хотите, – вдруг расщедрился Павел.

Немало удивляясь, Арсений достал телефон и позвонил:

– Богдана, у меня неприятности… Меня арестовали. (Громкую связь Маслов не включил, но очень хорошо услышали те, кому предназначался женский вопль в трубке: «Идиоты».) Не волнуйся, все выяснится. Я хотел предупредить, что меня сейчас везут в ИВС, вероятно, там я буду какое-то время жить… Да ладно, все проходит и это пройдет…

Он позвонил еще адвокату, потом в течение нескольких секунд подумал, но положил смартфон в карман, не найдя полезных для себя в этой ситуации людей. В ИВС Павел попросил определить задержанного в отдельные «апартаменты» и никого к нему не подселять. Прежде чем зайти в непривлекательную камеру, Арсений повернулся к следователю и осведомился:

– Скажите, а кого я убил?

– Потом, на допросе, – ушел от ответа Павел.

Захлопнулась дверь из толстых железных прутьев, заскрежетал замок, звякнули ключи… Арсений остался один на небольшом клочке с нарами… М-да, он на нарах – какой непредвиденный поворот судьбы или женской злобы.

Павел с Феликсом сели в машину, на минуту замерли, а потом по очереди медленно выдохнули, словно освобождались от напряжения, которое заметить сложно – оба старались держаться, но выступило каплями пота на лбу. Затем Терехов, подмигнув Феликсу, завел мотор и тронул машину с места.

– Паша, ты уверен, что мы правильно поступаем?

– Честно? Нет.

– М… – зарычал Феликс. – Нам выдадут волчий билет.

– А мы откроем ЧОП с детективным уклоном.

– ЧОПов сейчас до фига.

– А мы еще и с коммерческим уклоном.

– Пашка…

– Знаю, знаю, будь спок. Теперь мы на законных основаниях откроем багажник и… все будет ОК. Голос стукача Левченко обещал распознать, так что ждем-с, но молоток-то мы изъяли! В общем, не кисни, наша Фортуна с нами.

Все дело в том, что поздно вечером, а точнее в одиннадцать часов ночи, поступил звонок с неизвестного телефона, Павел записал речь, вызвал Феликса, дал прослушать запись.