Арабский халифат. Золотой век ислама

На этом основании равноправия между мусульманами можно было установить постоянное равновесие между арабами и иранцами, но время для этого было упущено. Саморазрушение арабов в Хорасане началось заново. На этот раз его воодушевила революция в Сирии, которая началась при аль-Валиде II в качестве контрудара оппозиции по развращенному правлению Омейядов. Аль-Валид II взошел на престол после Хишама в начале раби ас-сани 125 года (в феврале 743). Сначала он подтвердил полномочия Насра, но под влиянием вождя кайситов, иракского наместника Юсуфа ибн Умара[254], отозвал его некоторое время спустя и велел явиться ко двору, причем он должен был привезти с собой всевозможные музыкальные инструменты и другие предметы роскоши. Наср намеренно не торопился, собираясь в путь, и так получилось, что он еще находился в Хорасане, когда в день нового, 126 года его достигло известие об убийстве халифа[255]. Он не признал ни мятежного Язида III, ни его наместника в Ираке, по крайней мере по факту, но убедил племена принести клятву верности ему самому, как временному эмиру Хорасана, пока гражданская война не закончится и не появится всеми признанный халиф. С этим согласились даже аздиты и рабииты, которые до того не были с Насром в хороших отношениях, и теперь он уже не пренебрегал ими, как раньше, при выборе чиновников. Его цель состояла в том, чтобы заставить арабов Хорасана действовать заодно друг с другом, считая управление страной своим общим делом, а не предметом распрей. Нейтральная и внепартийная позиция, которую он пытался занимать, облегчалась для него тем фактом, что, будучи кинанитом, он не принадлежал ни к одной крупной племенной группе. Конечно, управление тоже было его заботой, ведь он стоял во главе правительства, и преданный ему поэт вкладывает ему в уста такие хвастливые слова: «Мы уравниваем кайс с рабией, тамим с аздом, и тогда решение остается за кинаной». Он был категорически недоволен этой абсолютной погибелью всякого политического согласия, которое лило воду на мельницу его противников.

Но аздиты и рабииты все равно вскоре перешли в оппозицию, вспомнив, что они, в конце концов, йеменцы и поэтому принадлежат к партии Язида III и его сторонников-кальбитов. Когда Наср хотел заплатить им не деньгами, а золотыми и серебряными сосудами, которые собирал для аль-Валида II, они открыто взбунтовались. Аздит Джудай аль-Кирмани возглавил мятеж и призвал к мести за бану мухаллаб, которых безжалостно преследовали Омейяды, произнеся слова, которые нашли отклик в сердцах аздитов: «При аль-Мухаллабе и его сыне Язиде им позволили «пожрать» Хорасан, но с тех пор они не возвращались, даже при Асаде не так, как бы им хотелось». Наср, конечно, велел арестовать аль-Кирмани, его схватили в кухандизе Мерва в конце рамадана 126 года (в середине июля 744), но через месяц он бежал из тюрьмы и добрался до места в окрестностях Мерва, где вокруг него собралась армия аздитов и рабиитов. Наср выступил против аль-Кирмани. Конечно, битвы не состоялось, потому что обе стороны не решались начать, но и мирные переговоры, в которые они вступили, не достигли желаемой цели. Аль-Кирмани питал глубокую ненависть к Насру и не желал разрешить своих разногласий с ним.