Арабский халифат. Золотой век ислама

Ирак, который в этот период тоже был ареной, где творилась настоящая история ислама, во времена халифата Абдул-Малика и аль-Валида много лет находился под властью сакифита аль-Хаджжаджа ибн Юсуфа ибн Хакама, который уже часто упоминался и который впервые продемонстрировал свои достоинства в Мекке и Медине. Когда его вызвали в Ирак, его ожидали там трудные задачи. Провинцию до самого ее сердца сотрясали беспорядки, и не только из-за длительной борьбы за халифат. В Куфе крупное восстание связанных с мавали шиитов под предводительством Мухтара, конечно, было подавлено, но оно оставило тлеющий след в умах людей. Басра еще не избавилась от хариджитов, которые годами угрожали ей у самых ее ворот; Мусабу не хватило сил с ними справиться. Они ослабили его в борьбе с сирийцами, потому что из-за них он должен был оставить для защиты Басры своих лучших воинов. Когда Абдул-Малик одолел его и он погиб вдали от города, на Тигре, аль-Мухаллаб воевал с азракитами. Он оценил сложившийся расклад сил и сдался на милость победителя, который воздал ему по заслугам. Но сановники-Омейяды, которых он, будучи наместником, послал в Ирак, оказались годными разве что занимать синекуры. Халид ибн Асид, который явился в Басру, отстранил аль-Мухаллаба, сначала взяв на себя руководство войной с опасными фанатиками, а затем доверив ее брату. Результатом стало суровое поражение имперских войск, и халифу пришлось вмешаться, чтобы восстановить аль-Мухаллаба в прежнем положении, которое принадлежало ему по праву. Но ему не принесло большой пользы то, что он сместил Халида и передал Басру также своему брату Бишру, находившемуся в Куфе, тщеславному юноше, который не придумал ничего лучшего, кроме как изгнать своего предшественника, и ревновал к аль-Мухал-лабу, потому что тот получал приказы прямо от халифа, а не от него. Исполняя высшие повеления, Бишр, конечно, послал ему в подкрепление куфийские войска, но откровенно настаивал на том, чтобы их командир подчинялся не аль-Мухал-лабу, и это была не его вина, если аль-Мухаллаб не позволил принудить себя согласиться на это и лишь покачал головой в ответ на приказ глупого мальчишки. К счастью, Бишр умер в 74 году от хиджры, и затем Абдул-Малик, к радости аль-Мухаллаба, отправил в Ирак аль-Хаджжаджа, куда тот прибыл в начале 75 года. Таково в главных чертах повествование Абу Михнафа у ат-Табари.

Аль-Хаджжадж начал свою карьеру в Куфе со вступительной речи, которая не менее знаменита, чем речь его соотечественника и предшественника на посту Зияда в Басре. Рассказ у ат-Табари исходит от Умара ибн Шаббы (согласно Абу Гассану и аль-Мадаини). Неизвестный и неприметный молодой человек вышел на помост и, казалось, долгое время не мог подобрать слов. Кто-то из присутствующих взял пригоршню гравия[101], чтобы бросить в него, но камни тихо выскальзывали из его руки каждый раз, как беспомощный оратор открывал рот. Первой обязанностью нового наместника было восстановить дисциплину в гарнизонах Куфы и Басры, которые восприняли смерть Бишра как сигнал самовольно покинуть лагерь аль-Мухаллаба в Рамхормозе. Им надоело так долго находиться на поле боя, далеко от жен и детей, когда они привыкли к безбедной жизни дома. Аль-Хаджжадж сразу же объявил куфийцам: «Всякий отступник, который осмелится показать свое лицо в городе в течение трех дней, лишится жизни и имущества», и столь ясно выраженная угроза оказалась действенной. Таким же образом, каким он заявил о себе в Куфе, он затем заявил о себе и в Басре и с таким же успехом. Те, в чьи обязанности это входило, перебросили мост через Тигр, чтобы вернуться в Рамхормоз, и сам он сопровождал их до общего лагеря в Рустакабаде, где в месяце шабане 75 года ему пришлось подавить восстание, которое разразилось из-за сокращения выплат. Тогда освободилось предостаточно средств для войны с азракитами, хотя, по существу, прошло два года, прежде чем они были полностью уничтожены.