Арабский халифат. Золотой век ислама

Злейший враг аль-Хаджжаджа Язид ибн аль-Мухаллаб встал на его место. В этом заключается огромное различие между правлением Сулеймана и аль-Валида. Дози считает эту перемену следствием того, что два халифа занимали противоположные стороны относительно великих родовых партий, – аль-Валид стоял целиком за кайситов, а Сулейман, с другой стороны, склонялся к йеменцам. «В правление аль-Валида власть кайситов достигла зенита; когда он умер, вскоре последовало и их падение, и оно было ужасным». Язид ибн аль-Мухаллаб явно встал на сторону йеменской партии, к которой он в качестве аздита принадлежал, против кайситов. Аль-Хаджжадж, с другой стороны, был вынужден только из-за него, а до того из-за Ибн аль-Ашаса занять позицию противника йеменцев и до той поры поддерживать кайситов. В самом деле, с самого начала он не отрицал своего происхождения от сакифитов, которых можно было причислить к кайситам, и предпочитал выбирать окружение из круга своих знакомых. Но это было в порядке вещей, и из этого нельзя вывести обобщение и воспринимать как принцип кайситизма. Из того факта, что сами кайситы считали его своим, еще не следует, что он был лидером партии кайситов, ибо арабские роды пристраивались к любому влиятельному человеку, на родство с которым могли претендовать, пусть даже на самое дальнее. Причина, почему Абдул-Малик дал аль-Хаджжаджу его пост и почему аль-Валид сохранил его на этом посту, конечно же заключалась не в его склонности к кайситам – на самом деле он происходил из неизвестного рода, – а в его личных способностях. Его личность, а не племя придавала ему значение. Итак, Сулейман тогда направил свою ненависть против лично его и его личного влияния; и, кроме того, он вполне мог быть убежден, что аль-Хаджжадж не подходит для дела примирения иракцев, но, напротив, делает правление Омейядов еще более ненавистным для них, и низложил наместников аль-Хаджжаджа, потому что они были его ставленниками, а не из-за их склонности к кайситам. С другой стороны, йеменцы считали Халида аль-Касри своим. Кутайба принадлежал к нейтральному племени бахила. Его главными противниками в Хорасане были не йеменцы, а мудариты, тогда как в Сирии он пользовался расположением месопотамских кайситов, среди которых жило бану бахила. Муса ибн Нусайр в Испании был йеменцем. Якобы именно из-за этого к нему плохо относился аль-Валид I, но Сулейман относился к сыну гораздо хуже, чем аль-Валид к отцу, и это чрезвычайно неудобный факт для Дози и его последователей. В любом случае Сулейман не занимал такой явно пройеменской позиции, как Язид ибн аль-Мухаллаб. У нас нет сведений о том, что он даже в Сирии вставал на сторону йеменцев против кайситов. Он сожалел, что причинил вред сирийским кайситам своим отношением к Кутайбе. У него была та же мать, что и у его брата аль-Валида, – кайситка из племени абс; и он едва ли мог отрицать свое собственное кровное родство. Поляризация арабского мира из-за племенного дуализма тогда только начиналась; личная вражда между влиятельными людьми внесла в нее весьма значительный вклад. Мы не можем путать исторический итог как своего рода принцип с его доисторическими зачатками.