Арабский халифат. Золотой век ислама

Мавали стучали в ворота и требовали равных прав с арабами. На их стороне был ислам, и они стекались в революционное течение, в основе которого лежал ислам. Умар II попытался удовлетворить их притязания без больших расходов; им, вероятно, двигали не столько государственные мотивы, сколько религиозные, но первые не преграждали путь вторым. Умар не мог порвать с исламом, его необходимо было принимать в расчет. Враждебность к исламу угрожала падением самому государству Омейядов. Поэтому Омейяд действовал не против интересов собственной династии, когда сообразовывал свои действия с исламом и старался не разорвать свой с ним союз, устраняя причины оправданного недовольства и поддерживая претензии, которые невозможно было отрицать. Такова, по всей видимости, была программа Умара II. В исламе он пытался найти что-то общее между правительством и враждебными к нему силами. С этой точки зрения он проводил политику согласия и умиротворения, и не только по отношению к мавали. Он также пытался ответить на недовольство провинций и, в частности, добиться того, чтобы иракцы больше не ощущали себя так, будто находятся под чужеземным игом сирийцев. Он относился ко всем с равным вниманием; он даже думал, что сможет удовлетворить претензии хариджитов, участвуя в их спорах, и хотя бы добился того успеха, что они на протяжении всей его жизни не вынимали мечей из ножен. Он не наказывал за политические преступления, хотя другие карал сурово. Он был милостив к Алидам, вернул им отнятое имущество – как и наследникам Тальхи – и вычеркнул из публично читаемой молитвы проклятие, адресованное их предкам[151]. Однако из этого не следует и мы не можем поверить, что в душе он признавал их притязания на халифат справедливыми[152]. Он был мусульманином старой школы. Старый ислам в самой своей основе не испытывал сочувствия к правомерности шиизма, и он бы примирился с династией Омейядов, несмотря на ее незаконное происхождение, если бы не был враждебен к ней с самого начала. Аббасид Мансур засвидетельствовал, что правление Умара II было достойно похвалы, но, несмотря на все это, Умар был Омейядом и крепко держался за прошлые претензии своей династии.

Намерения Умара были во всяком случае добры и, пожалуй, не так уж неразумны. Невозможно сказать, чего бы он смог достичь, ведь правление его продолжалось едва ли два с половиной года. Он умер в возрасте 39 лет в пятницу, 24 или 25 раджаба 101 года от хиджры (9 февраля 720 года) в Хунасире, близ Дамаска. Согласно Абу Убайде, его отравили Омейяды из страха, что он уступит хариджитам и отстранит от престолонаследия, как недостойного, Язида ибн Абдул-Малика, которого Сулейман назначил преемником после Умара. Однако старые и надежные историки ничего об этом не знают. Более того, они лишь выражают свое разочарование тем, что этот реформатор мира скончался столь преждевременно и после него вернулся прежний режим.

Глава 6 ПОЗДНИЕ МАРВАНИДЫ

Язид II был внуком Язида I от его дочери Атики, на которой женился Абдул-Малик; его часто называют Язид ибн Атика в память о его гордой матери[153]. Он полагал, что стоит выше остальных Марванидов, и хвастал своей суфьянидской кровью. Он также отчасти обладал духом своего деда по материнской линии, в честь которого был назван, хотя и не унаследовал его мягкости и обходительности.

Сразу же после его восшествия на престол произошло событие, которое оказало заметное влияние на все его правление и даже на последующий период. Он был близко связан с аль-Хаджжаджем, на чьей племяннице был женат, и еще при жизни своего дяди она родила ему сына аль-Валида, который позднее стал халифом. Ее первый сын, рано умерший, получил имя Хаджжадж. Соответственно, он был настроен против любимца Сулеймана Язида ибн аль-Мухаллаба, который, будучи наместником в Ираке, плохо обошелся с семьей аль-Хаджжаджа. Последний не ожидал от него ничего доброго, когда тот пришел к власти; по аль-Вакиди, он спасся из долговой тюрьмы, в которой его держали, только после смерти Умара, а по Абу-Михнафу, главному рассказчику у ат-Табари, еще раньше, когда стало известно о серьезной болезни халифа. Целью Язида ибн аль-Мухаллаба была Басра, откуда происходил его род махалиба и его род азд уман. Он ускользнул от кайситов, которые преследовали его, и куфийцев, которые едва не поймали его, и появился перед Басрой с небольшим отрядом, где тем временем его братья и родственники, каких только удалось найти, были схвачены и посажены под замок в цитадели. Наместник Ади ибн Артат вышел с басрийскими родами и встал перед городом, чтобы не дать ему войти, но, когда он прибыл, они все расступились перед ним; командир конницы из семейства аль-Хаджжаджа, который был готов поднять на него руку, был тихо отстранен, и он смог войти в город без сопротивления и занять свое жилище. Очевидно, что новый халиф не имел хорошей репутации с самого начала. Сирийские войска, видимо, не находились в большом количестве ни в Басре, ни в Басите; возможно, их оттуда отозвал Умар II.