Арарат

Ни для кого не было тайной, что Ара и Маргарит дали друг другу слово, и это заставляло всех с нежным чувством относиться к молодой паре.

Не было тайной это и для Габриэла. Хотя в ту ночь, когда он оставил Маргарит наедине с Ара, он так и не сомкнул глаз и промучился бессонницей еще несколько ночей, но в конце концов успокоился, придя к решению, что должен остаться другом и Ара, и Маргарит. Он искренне желал им счастья. То обстоятельство, что Ара предстояло расстаться с Маргарит и трудно было предвидеть, что их ожидает в будущем, вызывало в сердце Габриэла боль и тревогу. Сознание, что на фронте он будет защищать и будущее счастье своих друзей, наполняло его гордостью. Несмотря на то, что час прощанья еще не настал, он крепко поцеловал Ара, а затем по-братски обнял Маргарит. Когда же он заметил, что она плачет, слезы невольно навернулись у него на глаза.

Посередине комнаты стояли Гарсеван, Аракел и Зохраб, окруженные родными. Елена, припав к плечу мужа, по временам тяжко вздыхала.

На столе появились закуски и бутылки с вином. Гарсеван разлил вино в бокалы и обратился к Шогакат-майрик и Наапету:

— Одно пожелание у меня к вам, Шогакат-майрик и дедушка Наапет: чтобы вы долго жили нам на радость и наставляли нас!

Чокнувшись с Гарсеваном, Шогакат опустила бокал на стол и медленно обвела взглядом присутствующих. Итак, значит, один из ее сыновей, Асканаз, уже там, Зохраб уезжает завтра, а Ара… Тревога сжала ей сердце. Как перенесет младший сын предстоящие ему испытания? Ведь он страдает недостатком, который помешает ему быть воином! Она была еще во власти этих мыслей, когда Гарсеван обратился к Наапету:

— Что бы ты делал, дед Наапет, если б вдруг помолодел?

— Не надо говорить об этом, Гарсеван-джан… — с неудовольствием отозвался Наапет.

— Почему же? Послушайте, люди добрые, дед Наапет сердится, что я желаю ему помолодеть!

Сильный бас Гарсевана заставил всех прислушаться. Михрдат, не отводивший задумчивого взора от лица сына, очнулся и уверенно проговорил:

— Наапет пустого слова не скажет. Говори, Наапет, скажи свое слово!

— Да, правильно ты говоришь, Михрдат-джан, люблю я слышать слово умудренных жизнью людей! — продолжал Гарсеван. — Пью за твое здоровье, желаю тебе долгих лет, держи голову выше: мы с твоим Габриэлом будем драться так, что небу жарко станет. А ты чего скисла, Пеброне? Улыбнись, сияй, словно месяц в новолуние! Люблю, когда ты смеешься, право слово, люблю!

— Уф, опять начал плести несуразицу! — махнула ручкой Пеброне. — Уймись ты, ведь Наапет-дедушка хочет что-то сказать…

— Ой, умереть мне за тебя, дед Наапет, говори, говори, ждем твоего слова!

— Садись, — повелительно сказал Наапет.

Дождавшись, пока Гарсеван уселся, Наапет пригладил коротко остриженные усы и размеренным тоном начал:

— Говоришь, если бы помолодел… Лишнее слово! Что прошло, то прошло, молодость тебе не рыба, чтобы из реки выловить, не товар, чтобы на рынке купить. Каждому возрасту свое время! И ребенку хочется сразу взрослым стать! Но он так и остается до поры ребенком, так же, как и молодой остается молодым, а старик стариком. Когда старик заявляет, что, мол, если б я был молод, то-то и то-то б сделал, или когда молодой похваляется, что, мол, будь я постарше, я бы показал себя, — пустое дело! Так говорят те, кто не желает трудиться, как положено по возрасту. Командир не доверит мне ружья. Но кто может помешать мне приложить руки к делу, которое принесет пользу моей стране?

— Вот это мудрое слово! — воскликнул Михрдат.

— Эх, умереть мне за тебя, дед Наапет! Смотрите, Пеброне, Ребека, если только узнаю, что вы поперек воли деда Наапета что-нибудь сделали…

Шогакат смотрела на полного жизни Гарсевана, и в голове ее мелькнула мысль: «Ах, как было бы хорошо, если б Ара посчастливилось быть на войне вместе с этим человеком!» Слова Наапета заставили ее встрепенуться. Она очнулась от раздумья, вскочила и, взяв в руки бокал, взволнованно сказала:

— Идите, наши бесценные!.. Где коснется рука ваша шиповника, пусть покроется он розами, пусть и в темноте будет светло вам, и да не ступите вы ногой на порог бесчестных людей! Пусть рубит без промаха ваш меч, пусть отсохнет рука у врага и онемеет язык его! Идите вместе с моим Асканазом, и да поможет вам господь! Вернитесь с победой, живы-здоровы домой, к вашим семьям. Невестушки мои дорогие, дочери мои, вашему сердцу я стойкости желаю, чтобы крепко вы мужнину честь хранили, ваших защитников подбадривали, глазам злоумышленника шилом казались, глазам доброжелателя — розой!

Возможно, что Шогакат-майрик стремилась подбодрить не столько их, сколько себя, и чем дальше она говорила, тем тверже звучал ее голос. Она видела, что к ее словам внимательно прислушиваются все, даже дед Наапет и ее старший сын. А ведь до этого ей часто казалось, что они не нуждаются в ее советах. А теперь они с благоговением слушали ее… И это придавало ей новые силы.