Арбалетчики князя Всеслава

Вопреки нашим опасениям, настоящий Волний и не думал попрекать нас по возвращении постигшей нас неудачей. Крутость Дагона была ему хорошо известна, и не наша вина в том, что мы еще не настолько круты. Тем более что кое-чего мы все-таки добились. Во-первых, слухами земля полнится, и теперь Митонидам будет куда труднее находить наемников, согласных действовать против Тарквиниев. А во-вторых, в ходе схватки финикийца успели хорошо разглядеть и запомнить и Тордул с Фуфлунсом. Это еще не давало достаточного повода для открытой войны, поскольку достойных доверия свидетелей преднамеренности и сознательности его нападения именно на Волния – ни мы, ни допрошенные раненые лузитаны таковыми считаться не могли – у Тарквиниев по-прежнему не было. Фуфлунс-то имел гадесское гражданство, но и репутацию имел вполне соответствующую профессии, так что на очень уж респектабельного свидетеля не тянул, да и о прежних случаях свидетельствовать не мог. Зато теперь не в пример проще было выслеживать Дагона, что значительно упрощало для нас дальнейшую охоту на него. Ведь оставлять этого опаснейшего противника живым и на свободе никто не собирался. Провал «варианта А», предложенного Васкесом, означал лишь то, что задействуется «вариант Б», предложенный мной. А для меня дело было уже далеко не в одном только стремлении отличиться. Нет, это, конечно же, тоже ни разу не отменялось, зарекомендовать себя достойным руки Велии – это для меня, как говаривал один гений в кепке, архинужно и архиважно. Но к этому у меня теперь добавился уже и чисто спортивный интерес. Разве ж это по-охотничьи – подранков оставлять?

24. Дагон

– Ешь, господин, тебе это понадобится! – понукает меня Софониба, потчуя сметаной, медом, орехами и какой-то зеленью, в которой я ни бельмеса не понимаю. Я уже и смотреть-то на них не могу, ем через силу, но она права – надо. Ведь нормальные мужики ходят в храм Астарты не разговоры разговаривать, а делом заниматься. А дело там одно – в горизонтальном положении. Поговорить-то, конечно, тоже не возбраняется, любят профессиональные шлюхи разговор по душам, и жрицы Астарты в этом смысле не исключение, но только между делом. Иначе – не поймут-с. Поскольку для меня это дело служебное – мля буду, в натуре, век свободы не видать, то и финансирует его мой наниматель, и по моему кошельку это не бьет, но ведь силы-то приходится тратить свои кровные. А уходит их на священный храмовый трах немало, и надо ж еще, чтоб осталось достаточно. И на мою бастулонку, и на небольшую разминку со смертоносным металлом, когда выпадет наконец тот случай, ради которого все это «млятство» и затеяно. Вот и трескаю я старательно эти настозвиздевшие уже, но повышающие столь необходимую потенцию продукты – ага, исключительно в служебных целях. Мля буду, в натуре, век свободы не видать!

Трахаться с отяжелевшим от калорийной жратвы брюхом – занятие сугубо на любителя, но мне это, к счастью, не грозит. Надо быть в должной форме, и за обжорством следует интенсивная тренировка в стрельбе из пружинных пистолей, а затем, когда жратва в желудке более-менее утрамбуется – в фехтовании. Для работы с мечом Волний выделил мне одного из своих лучших телохранителей – купленного по баснословной цене через вторые-третьи подставные руки римского гладиатора. Работа с мечом – это так в теории называется, но на практике это бой без правил, в котором можно все, до чего додумаешься и что сумеешь. Спасибо хоть учебный, хотя радости мне от этого мало. Семью потами изойдешь, а иной раз и не один фингал схлопочешь, пока этот мучитель не решит, что на сегодня достаточно. После этого мучения, хвала богам, полагается ванна, а в качестве дополнительного бонуса – эротический массаж в исполнении Софонибы. Чтоб, значит, вернуть сексуальный кураж, изрядно подпорченный в ходе бешеной тренировки с этим человекообразным монстром.

Храм Астарты находится в северной части острова, со стороны океана. Что особенно хорошо для моих планов – он вне городских стен. Вызвано это не в последнюю очередь традиционной ксенофобией финикийцев, не любящих пускать иноплеменников внутрь своих городов. Между тем по другой давней финикийской традиции в отмечаемый летом праздник Астарты все финикиянки обязаны явиться туда, дабы послужить богине своим телом, отдавшись чужеземцу и пожертвовав полученные от него деньги храму. Как согласовать одну традицию с другой и не лучше ли было бы, если уж на то пошло, просто обложить финикийских баб ежегодным налогом в пользу храма на ту же примерно сумму – спросите самих финикийцев. Чего не понимаю, того не понимаю, и боюсь, что понять этого мне попросту не дано свыше. Не для моих варварских мозгов сие великое таинство. Воспользоваться этим финикийским бзиком – другое дело. Это всегда пожалуйста, гы-гы! Впрочем, до того лета с тем его священным божественным финикийским развратом еще далеко, и пока что к услугам остро страждущих – как самих гадесских финикийцев, так и чужаков – исключительно профессионалки-жрицы.