Арбалетчики в Карфагене

— Подумывал над этим, но не успел ещё, хвала богам! Теперь уж точно не стану, конечно! Но проклятие, надо теперь уважительную причину придумывать для Ганнибала! Он-то ведь рассчитывает и на мою поддержку! Для того он и вводил меня в Совет… Так, так… К чему ж прицепиться-то… О! Эврика! Одно из этих семейств — это дальняя родня покойного мужа Мириам. Ну не могу же я требовать суда и казни для свояков, верно? Не очень убедительно, родня всё-таки дальняя, но формально сойдёт, а потом уж я Ганнибалу объясню как-нибудь с глазу на глаз. Да ты дыми, дыми — вижу же, что хочешь.

Я с удовольствием воспользовался его дозволением и раскочегарил от огонька светильника трубку, а Арунтий, отгоняя рукой дым от себя, продолжал рассуждать уже и сам с собой:

— Надо и с остальными помириться. Пожалуй, выдам Мириам замуж за одного из ихних сыновей. Очень хорошо, что ты тогда настоял на своём и выбрал Велию, а не её, иначе пришлось бы теперь вас с ней разводить…

По этому вопросу у меня с тестем разногласий не было, и я эдак дипломатично не стал напоминать ему о том, как отмазывался от этой избалованной стервы, которую он настойчиво пытался всучить мне вместо Велии. В конце концов, это было уже достаточно давно, чтобы успеть стать неправдой, скажем так.

— Помириться надо, досточтимый. Зачем же зря враждовать с людьми? Но я бы ещё подумал — не прямо сейчас, но со временем — о том, чтобы как-нибудь перенести дела из Карфагена в какой-нибудь другой город…

— А это ещё зачем? Здесь всё налажено, все связи, а теперь я ещё и в Совете…

— Рим, досточтимый! Проклятый Рим! Там всегда будут ненавидеть Карфаген…

— Да ну брось, Максим! Ты умён, но сейчас говоришь глупость! Рим ненавидит Ганнибала, а без него Карфаген для Рима — город как город, один из многих. Пройдёт лет тридцать, одряхлеют и вымрут участники этой большой войны, и никто не будет больше вспоминать о былой вражде. Выкинь из головы эти дурацкие мысли!

В общем, не убедил я его насчёт дальней перспективы. Ладно, будет ещё время. Сейчас главное — перспектива ближняя, которая не за горами. Ганнибал после своих ссор со столпами местной олигархии — не жилец в Карфагене, и его падение отразится на его сторонниках, которым припомнят его поддержку. Кажется, тесть въехал в эту ситуёвину, а мужик он башковитый и расклад разрулит. Может быть, даже и место своё в Совете Ста Четырёх за собой сохранит, если повезёт, и тогда останется даже в некотором выигрыше. Олигархи ведь, вернув себе власть, наверняка и прежнее пожизненное членство в Совете восстановят, а он ведь теперь — один из них. Пожалуй, должен остаться на плаву, а значит — и нас за собой паровозиком на дно не утянет. Остальное — уже не столь важно…

Велия уже знала то, чего не знал Арунтий. Это говорить по-русски сама она пока ещё толком не могла, а понимала уже многое, да и складывать два и два, будучи дочерью своего отца, тоже умела вполне. Ей вполне хватило ума не болтать лишнего, с кем не надо, и даже терпения, чтобы дождаться подходящего момента для удовлетворения извечного женского любопытства. По карфагенскому обычаю, если зять происходит из менее знатной семьи, чем тесть, то после свадьбы он переселяется «примаком» в дом к тестю. Поэтому мы с моей ненаглядной проживали теперь в мегарском особняке Арунтия, но это чисто номинально, а фактически я не съезжал и с квартиры в многоэтажке Старого города, и время от времени мы перебирались туда, когда нам с ней хотелось обстановки поуединённее. Вот такого момента она и терпеливо дождалась после нашего возвращения в город с «дачи». Пока я с помощью Укруфа собирал привезённый в разобранном виде вентилятор, болтали о разных пустяках. То же самое продолжалось и за ужином. После, в ванне и в постели нам достаточно долго было и вовсе не до болтовни — делом поважнее и поувлекательнее мы были заняты.

А вот после, когда мы умаялись и отдыхали, а слуги уже дрыхли, вот тут-то моя половина и обнаружила — тихонечко, шепотком — недюжинное понимание ситуации:

— Ты ведь, Максим, не провидец?

— Не провидец.

— Значит, предвидеть будущее ты не умеешь?

— Не умею, конечно.

— Но тогда получается, что ты его знаешь.

— Ну, кое-что можно ведь и просчитать, исходя из известных нам обстоятельств. Разве не так твой отец строит свои планы?

— Нет, ты сейчас говоришь об обыкновенной предусмотрительности. Но ты ведь ещё и просто знаешь. Я обратила внимание там, на вилле, как ты объяснял Велтуру про нумидийцев. Ты тогда сказал, что они могут напасть уже и через полгода. И об этом сроке ты сказал уверенно. Так мог сказать только тот, кто знает.

— Велия, это же несложно. Срок полномочий Ганнибала истекает в конце этого года, и на следующий год он уже не будет суффетом. И к власти в городе и в государстве придут совсем другие люди.