Арбалетчики в Карфагене

— А Мириам-то чего отчебучила! — делится свежей сплетней Юлька. — На днях, когда Арунтий с вами в отъезде был, прямо в доме тусовку собрала! Ну и зажигали же они там! Сама она «травы» накурилась, танцульки затеяла, а платье-то у неё — мало того что полупрозрачное, всё просвечивает, так ещё и открытое. Она плечами-то двинула, фибулы соскользнули, да всё её «хозяйство» и вывалилось наружу, хи-хи! А Мириам-то — хоть бы что! Прикололась и вообще устроила стриптиз! А потом…

— Юля, с именами потише — слуги слышат, — оборвал я её.

Что было «потом», мы и так уже знали от наших иберийских камрадов, нёсших в тот день охрану особняка, и ни к чему об этом судачить рабам. Хоть и по-русски говорим, но ведь кое-какие слова нашим слугам уже понятны, не говоря уж об именах. Но куда там! Единственное, чего я добился — это говорить стали немножко потише, чтоб рабам слышно не было. И видно же по Юльке, что не столько осуждает она эту оторву Мириам, сколько завидует её «красивой» жизни, гы-гы!

— Она же, представляете, вот ни одного праздника Астарты не пропускает! Даже когда замужем была — всё равно в храм ходила! А уж как овдовела — с половиной Мегары перепихнулась! Пять раз залетала и аборт делала! Представляете, как зажигает!

Судя по «пяти разам», информация до Юльки дошла через трёх посредников, точнее — посредниц, каждая из которых добавляла по дополнительному разу от себя. Я слыхал только о двух разах — от Велии, которую в симпатиях к Мириам не заподозришь, поскольку взаимоотношения у них — ну, скажем, далеки от дружеских.

Мириам, о которой сплетничают наши бабы — дочь Арунтия от первого брака с финикиянкой, ныне покойницей. Но если Фабриций, который от того же брака, воспитан отцом в ежовых рукавицах — на этрусский манер — и вырос, кажется, нормальным мужиком, то уж сестра его — финикиянка финикиянкой, причём в худшем смысле. Избалованная свыше всякой меры капризная обезьяна, вытворяющая всё, что только левой ноге захочется. И до замужества-то равнялась во всём на финикийскую родню своей мамаши, замуж вышла в такую же семейку, да и теперь, овдовев и вернувшись в отцовский дом, компанию водит с такими же, как и она сама. При этом, будучи законной дочерью, высокомерна и сразу же попыталась «поставить на место» прибывшую раньше нас Криулу с детьми, которых она считала чуть ли не рабами. Карфаген — это не Кордуба и даже не Гадес. Но и эта Мириам — что-то с чем-то. Даже новая жена нашего нанимателя, тоже финикиянка и хозяйка дома как-никак, далеко не так надменна, как эта стерва. Хрен позавидуешь, млять, семейной жизни карфагенских олигархов…

— Арунтий в первый раз женился ради деловых связей — надо же было в городе «прописываться», гражданство получать, а для этого местную родню из числа граждан надо иметь, и не из самых простых, если хочешь серьёзные дела вести, — делится Серёга тем, что нам всем и так давно уже известно. — А на второй, вот этой нынешней, — чтоб в Совет Трёхсот попасть. Хоть он и бутафорский и ни хрена на самом деле не решает, но только через него можно о месте в Совете Ста Четырёх помышлять. Ради такого на ком только ни женишься!

— Да, связи — это всё, — задумчиво соглашается Володя. — Обзавёлся ими — и всего достигнешь играючи, по блату…

— Сталина на них нет! Ничего, вот Ганнибал порядок-то наведёт!

— Да хрен наведёт! Скорее, его самого «наведут». Связи — они рулят…

— Дались вам эти связи! — хмыкаю я. — В делах-то помогают, не спорю. Но ради этого превращать в кошмар обстановку в своём же доме — да ну её на хрен, такую помощь такой ценой. Чтобы на такой, как эта Мириам, жениться — это же свихнуться надо!

— Уж чья б корова мычала! — тут же взвилась на дыбы Юлька. — Ты, Макс, сам без пяти минут зять Арунтия! Ты и через постель своей испанской малолетки в олигархи выберешься, вот и перебираешь — можешь себе позволить попривередничать! Ты и сейчас уже как олигарх — и больше всех получаешь, и вон какие хоромы себе снял! Прямо даже со своей индивидуальной купальней!

— Ага, с ней самой. — Если Юлька завелась, да ещё и под «травкой» — урезонивать её без толку, да и ни к чему. Вполне могла бы и сама в таких же «хоромах» жить, если бы на низкопробное тряпьё с бижутерией большую часть Серёгиного жалованья не спускала. И кто ей доктор после этого?

Собственно говоря, живём-то мы все в многоквартирных инсулах в достаточно приличном районе между Мегарой и Бирсой. Не в тех кварталах, конечно, которые сейчас на склонах Бирсы строятся — во-первых, они ещё только строятся, там только первый дом и заселён жильцами, а второй пока ещё сдаётся, а во-вторых, это «бюджетное» жильё для бедноты, до сих пор ютившейся вообще не пойми где, которую Ганнибал теперь задумал расселить поприличнее. Наши же кварталы гораздо элитнее как типовых в Старом городе, так и вот этих вновь строящихся на месте выселенных за город мастерских горшечников.