Арбалетчики в Карфагене

Пока мы обсуждали меж собой по-русски всю эту тайную деятельность храмов и зубоскалили по этому поводу, наверху определились по поводу нашего визита. Намёк на вопрос о «карфагенских снадобьях» оказался решающим, и верховный жрец соблаговолил удостоить нас аудиенции. Естественно, перед этим охрана заставила сдать личное оружие, под которым понимались наши мечи и кинжалы, и никто не догадался нас обшмонать и не обратил внимания на наши пружинные пистоли. Тем более никому и в голову не пришло, что у одного из нас имеется ещё более крутой агрегат, способный проложить нам дорогу на свободу, вздумай тут кто-то нас задержать. Ну откуда египетским аборигенам знать об автоматических пистолетах двадцатого века — довольно стареньких по нашим меркам, но невообразимых по ихним? Эти дикари тут и фитильных-то карамультуков долго ещё знать не будут, так что сюрприз их, если что, ожидает нешуточный. Впрочем, арестовывать нас, вынуждая к силовому прорыву с захватом заложников, никто тут и не собирался. Просто порядок есть порядок — не положено к столь важной персоне, как сам их верховный жрец, входить с оружием. Пожалуй, это даже не столько предосторожность — кажется, до всяких террористов-смертников вроде шахидов и всевозможных прочих ассасинов древний мир пока ещё не додумался, — сколько этикет.

Верховный жрец Анубиса отдыхал от своих многотрудных дел, так что повели нас не в храмовое святилище, а в его жилую резиденцию. А жили верховные служители египетских культов, надо сказать, неплохо. Тут тебе и внутренние дворики с пальмами и бассейнами, тут тебе и музыкантши, тут тебе и танцовщицы — практически все условия для полноценного отдыха.

Пожалуй, что даже и для некоторых излишеств, если по нашим современным меркам — танцовщиц присутствовало явно избыточное количество, и далеко не все они так уж прямо и впечатляли хореографическими данными, зато очень даже впечатляли весьма сексапильной внешностью. Ладно секретутка с ногами от ушей, как говорится, классика жанра, ну пускай даже пара-тройка, учитывая начальственный уровень едва ли намного ниже министерского, но целый служебный гарем — это уже как-то чересчур даже для этого античного мира. Домашний — другое дело, это всё-таки Восток, но не на работе же! Мы-то по наивности полагали, что настоящий женский цветник увидим в храме женской богини, а оказалось — вот он где!

А кроме них в изобилии имелись и другие, музыкой и танцами не загруженные и предназначенные явно для службы по прямому назначению. Предположения мы могли строить только о том, личные ли это, то бишь приведённые им из дому, наложницы верховного жреца или, скажем так, здешние служебно-должностные. Вовсе не коммуняки, получается, придумали все эти спецобъекты типа «госдач» и тому подобное натуральное обеспечение досуга высокопоставленных номенклатурных чинуш за казённый счёт, они, выходит, лишь собезьянничали эту идею у древнего Египта. Хотя нам-то какое дело? Мы сюда что, с ревизией заявились?

В отличие от обитательниц мусульманских гаремов, эти посторонних мужиков совершенно не стеснялись — не исключено, что в их служебные обязанности входило ещё и ублажение важных для их хозяина посетителей. Увы, мы с Хренио были явно не в той «весовой категории», чтобы претендовать на такую степень хозяйского радушия. Да и по делу мы тут, вообще-то, а не развлекаться.

Как и следовало ожидать глядя на баб, сам верховный жрец был ещё не стар — крепкий мужик средних лет. При нашем приближении он жестом отослал разлёгшуюся перед ним в соблазнительной позе юную красотку, настраивая нас тем самым на деловой лад. Ага, можно прямо подумать, будто мы совсем без понятия и собираемся мурыжить пустопорожним трёпом столь важного и занятого человека!

Вместо этого мы молча развернули матерчатый свёрток и выложили перед ним образцы листьев коки и табака. Мгновенно узнав ценный товар, жрец переменился в лице и взглянул на нас уже с нескрываемым интересом.

— Прости нам нашу неучтивость, святейший, но мы слишком ценим твоё время, чтобы тратить его на тонкости этикета, — обратился я к нему.

— Святейший? Почему ты назвал меня так? — скорее удивился, чем обиделся наш высокопоставленный собеседник.

— Мы чужеземцы и не знаем всех правил обхождения, принятых здесь. Хорошо ли будет, если мы невольно обидим тебя по незнанию обычая, выказав тебе недостаточное почтение? Я назвал тебя так, как принято называть в моей стране людей твоего положения и рода занятий. Прости, если этого мало по вашим обычаям.

— Хорошо, говори, как ты умеешь и привык, — верховного жреца, похоже, вполне удовлетворило моё объяснение. — И да, ты прав, оставим этикет — мы не на торжественной церемонии, и здесь нет лишних ушей. Итак, что привело вас ко мне?

— Нам не так давно стало известно, святейший, что вот эти заморские снадобья хорошо знакомы тебе. Ты покупаешь их для своих храмовых нужд, а до тебя их покупали все твои предшественники с незапамятных времён. Человек, пославший нас к тебе, хочет торговать с тобой этим товаром.

— И по каким ценам он намерен продавать его мне?