Арбалетчики в Вест-Индии

Отделавшись от Мириам сей секунд и вышвырнув её на хрен из башки, я направился наконец-то к себе. Хвала богам, мой дом – моя крепость. И дома, конечно, тоже всем от меня чего-то надо, но этих всех – всего ничего, и это – свои, и просьбы у них в основном такие, что выполнить – раз плюнуть. Ну, иногда два или даже целых три раза плюнуть, главное – практически на автопилоте, не суша мозги над всякой хренью. И потом – это же отдых!

– Ты прав, Волний, – сообщил я под смех Велии и Софонибы лепечущему мне что-то на одному только ему понятном языке карапузу.

Едва полгода оболтусу, только ползает, а речью уже овладевает. То, что пока только своей собственной – вопрос уже второй. Ползает, кстати, тоже не по одной только горизонтали. Обезьянёнок – он ведь обезьянёнок и есть. Думали, посадили его в клетку, так он там и сидеть будет? Ага, щас! Только не мой! Как там в том анекдоте? "Мы сидели два дня, а на третий Соколиный Глаз увидел, что у сарая нет задней стены и крыши." Тренировали его в висении и раскачивании на ручонках, тренировали – и дотренировались на свою голову. Пару недель назад Софониба в отпаде была, когда этот мелкий исследователь окружающего пространства позаталкивал все подушки в один угол своего решётчатого деревянного манежа-клетки, ухитрился с третьей попытки взгромоздить одну поверх других, вскарабкался со второй попытки на неё и добрался до верха клетки, у которой имелась задняя стенка, но не имелось крыши. Бастулонка застукала его как раз в тот момент, когда он – молча и без малейшей паники – переваливался через верх наружу. Сделать она уже ничего не успевала, да и попросту впала в ступор от изумления, и любой нормальный ребёнок на месте моего спиногрыза в лучшем случае набил бы себе изрядную шишку, а о худшем – и думать-то не хочется. Но этот – ненормальный. Вцепился ручонками в прутья, да так, что не упал, а плавно съехал на пол. И даже не испугался при этом толком, а так, слегка озадачился. Испугались мои бабы и хотели уже заказать рабам моего "завода" крышу к клетке, да тут я как раз вернулся, выслушал их жалобы, поржал и превращать детский манеж в кутузку запретил. Вместо этого купили ещё подушек, да и обложили ими клетку по периметру снаружи. Теперь если и навернётся при форсировании забора – так отделается, как говорится, лёгким испугом. Ну, ещё колец деревянных и шариков к потолочной балке на верёвках подвесили несколько, когда ему обычные погремушки наскучили…

– И в этом я тоже полностью с тобой согласен, – ответил я ему самым серьёзным тоном на очередную тираду его лепета неопределённой языковой принадлежности. Потом спохватился, когда увидел и осознал, что этот ползунок держится за мою ногу СТОЯ, да ещё и примеривается, как бы ему по ней мне на колени вскарабкаться. Пришлось подать ему пальцы, дать за них ухватиться и поработать немножко пассажирским лифтом.

– Он уже и вчера пытался, – заложила мне нашего карапуза Велия.

– У тебя уже приготовлен длинный пояс?

– Давно уже, – и показывает мне "фальшивый хвост", за который нашему отпрыску предстоит держаться, когда он вплотную займётся освоением ходьбы. Дольник – он ведь дурного не посоветует.

Потом она накормила его до состояния лёгкого осоловения и препроводила обратно в клетку. Я прошёл на кухню, уселся рядом с "вытяжкой", представлявшей из себя трубу с несколькими лёгкими пропеллерами вентиляторного типа, самораскручивающимися от естественной тяги и усиливающими её – раньше прямо за столом подымил бы трубкой, а теперь – подальше от мелкого. А едва успел докурить – стук в дверь – пожаловал Серёга, принёсший наконец-то взад мой коммуникатор.

– Заряжен под завязку, – заверил он меня, выкладывая следом и мою флэшку, а за ней и свою, без аппарата один хрен бесполезную, – Побалдей, как нормальный белый человек, пока у нас с Юлькой небольшой творческий перерыв.

– О, вот это дело! Хотя – побалдеешь тут… Ты, кстати, никуда не торопишься? А то оставайся на ужин, заодно и обкашлять надо кое-что…

После обкашливания подвешенной мне тестем проблемы Серёга выпал в осадок и пару минут молча её переваривал поверх ужина. Потом мы покурили, он ещё помозговал и глубокомысленно изрёк:

– Мыылять. Месяца три, говоришь, у нас времени? Ну, не знаю, но если бросить всю прочую хрень, то попробовать успеть можно. В принципе-то приборы не сильно навороченные…

– Какие приборы?

– Ну, во-первых – компас. Я понимаю, что финикийцы без него многие сотни лет обходятся – по солнцу и по звёздам, но с ним-то ведь удобнее. А устроен несложно. Железяку только намагнитить… Так… Где-то у меня было, – он воткнул в аппарат свою флэшку и принялся рыться в её содержимом, – Ага, вот оно! Потереть железную стрелку магнитом. Ты правильно сделал, что магнитный железняк из Испании привёз – какой-никакой, а магнит. Или в магнитном поле Земли – кладёшь стрелку по оси "север-юг" и оставляешь так на несколько дней, а лучше – на месяц. Но это хорошо работает для длинной иглы, которая будет вращаться в миске с водой на поплавке.

– Понял – говно вопрос. Чего ещё надо будет сделать?