Арбатские подворотни

По инструкции таможня не пропускает материалы, «призывающие к свержению советского государственного и общественного строя, пропагандирующие войну, терроризм, насилие, расизм, национальную исключительность, религиозную ненависть, порнографию».

Гор отлично знал эту весьма расплывчатую инструкцию. Привозимая им литература не содержала никаких элементов порнографии и уж конечно призывов к свержению государственного строя. Упаси бог!

А вот насилие… Что это такое? Например, если человека пытают? Ставят ему на живот горячий утюг? Или зверски избивают ногами? Это как, насилие? Но ведь все это можно увидеть в советских фильмах. И сначала Гор нет-нет да и подбрасывал романы, где описывались такие пытки, такие сцены, что Иветта чуть не падала в обморок, читая их (впрочем, не пропуская ни строчки).

Гор очень постепенно приучал Тутси к разговорам об Игоре, ее «школьном товарище». К совершенно невинным разговорам: как дела с оздоровительной гимнастикой да как с научной фантастикой? Присущее влюбленным женщинам желание почаще говорить о любимом Гор использовал весьма тонко. Тутси была уверена, что он не только не ревнует ее, но вообще считает отношения Тутси и Игоря чисто дружескими, а встречи редкими… Что же касается книг, газовых баллончиков и тому подобного, Тутси объясняла их поставки отношением Гора к ней лично.

А свой нечасто проявляемый к Игорю интерес Гор объяснял интересом к жизни советской молодежи, своим восхищением ее «физическими и умственными запросами», которые воплощались в «школьном друге мадам Тутси». (Привет от Лембрэда!)

Так или иначе Гор теперь имел представление и о «Гармонии», и о «Ракете», о характере Игоря, его интересах, а главное — о слабых местах.

Игорь все больше откровенничал с Тутси, Тутси — с Гором… Все прочней выстраивалась цепочка, в конце которой стояли «группа самозащиты» атлетистов, простодушные «звездные рыцари», различные события в арбатском регионе.

Однажды у Гора с Тутси состоялся примечательный разговор.

— Там смешные есть ребята, — делилась Тутси впечатлениями, — чего только не придумывают! Фантасты!

— И что придумывают? — Гор равнодушно подлил себе в бокал своего любимого яичного ликера.

— Например, один считает, что незачем служить в армии. Хитрющий, пробу негде ставить!

— Незачем служить? — переспросил Гор. — Но ведь в согласовании с вашей Конституцией все должны служить…

— А вот он не хочет. Раз, говорит, не хотим войны — зачем армия? Все равно толку от нее нет. В случае чего, перекинутся, говорит, бомбами, и все. Финиш.

— Да, конечно, — с сомнением в голосе произнес Гор, — но, если кто не хочет служить, его арестовывают. Верно?

— Наверное, — Тутси потеряла интерес к теме разговора. — Ты знаешь, мне сказали, что будет большая выставка канадских мехов, а потом распродажа. Ты ничего не слышал?

— Не слышал, — отрезал Гор. — Скажи (как раздражала Тутси его манера перепрыгивать с «ты» на «вы», заставляя ее делать черт знает что в постели, он говорил ей «вы», а церемонно знакомя с коллегами где-нибудь в ресторане, бесцеремонно «тыкал»), скажи, почему им не все равно, они же все послужили в солдатах?

— Не знаю, — недовольно проворчала Тутси, — этот парень учится в институте. Значит, не служил. Так насчет выставки…

— Но если он в институте, — тянул свое Гор, — разве ему не дадут закончить?

— Да не знаю я! — рассердилась Тутси. — Ну не хочет!

— Интересно, — задумчиво, словно про себя, заметил Гор, — не хочет, так пусть скажет, у вас ведь теперь все можно говорить.

— Да кто его слушать станет, придурка! Пошлют его в ж… — Когда Тутси раздражалась, она слегка теряла светский тон.

— Это слово у меня записано, — невозмутимо произнес Гор, — оно имеет много синонимов и в ряду… матеровых… матерных выражений. Занимает по употребляемости одно из первых мест.

— Слушай, Август, — не выдержала Тутси, — ну хрен с ней, с этой войной. Я про выставку. Нельзя там подсуетиться?

— Можно, — неожиданно совсем другим тоном заговорил Гор, — ты что бы хотела? Вы напишите мне список.

— Ну какой список, — заскромничала Тутси, — ты как-то сказал про шубку из коричневого каракуля. Говорят, в Канаде…

— В Канаде каракуль не распространен. Но имеется в Австралии, из него шьют шубки. И очень послушным девочкам, которые готовы сделать все, о чем их просят, такие шубки падают прямо с неба.

…Гор встал, Тутси покорно опустилась перед ним на колени, обняла его ноги — она давно научилась угадывать любые его желания, даже самые похотливые. Но в этих делах нет желаний, которые стоили бы дороже шубки из каракуля.

Тем более коричневого!

Пока Тутси зарабатывала себе верхнюю зимнюю одежду, Игорь радовал своих товарищей, «звездных рыцарей», очередной партией романов.

Олег деловито сортировал книги для перевода. Сцена эта повторялась каждые дней десять. Среди сверкающих яркими обложками изданий оказался ничем не примечательный роман малоизвестного английского фантаста Маккензи «Бунт». Олег чуть не отбросил его, но потом, перелистав, все-таки отложил для перевода.

Когда через неделю он вновь встретился с Игорем, то заметил: