Арбитражный десант

Иван Васильевич Рублев на своей подмосковной даче пил с дочерью вечерний чай. Пил пятый раз за день, чтобы хоть чем-то занять установившуюся внутри пустоту. Судьба словно задалась целью проверить его на прочность. Сначала утрата документов по «кондитерке», после чего фактически разорвались отношения с Мананой. Отношения, ставшие важной частью его жизни. Затем – одна за другой смерти мальчишек, особенно – Дерясина, которую ему не отмолить по гроб жизни. Рублев, помимо воли, тяжко выдохнул. – Довольно, папуля, – Инна накрыла руку отца своей. – Итак высох за эти дни. Хватит себя гнобить. Пойми, наконец, – ты ни в чем не виноват! Если на то пошло, это я – дура. – Ты-то тут причем?! – Очень даже при том. Ведь на самом деле мы с Андрюшкой встречались. Уже после замужества. Как любовники. Она встретила изумленный взгляд отца, горько опустила голову. – Я ведь его одного, пожалуй, всерьез любила. Он, папа, замуж предлагал. А я вот – побоялась всё заново. Может, потому и решился на такое, что – отказала. – Да полно тебе! – притворно вспылил Рублев. Теперь уже он счел необходимым утешить дочь. Инна была на сносях. С неделю перехаживала. Схватки ожидались всякую минуту. И сейчас они ждали рублевского водителя, чтобы отвезти ее в московскую квартиру, а оттуда утром – в роддом. Нервничать ей нельзя было категорически.

– Придумала тоже, она виновата! – проворчал Иван Васильевич, на самом деле потрясенный услышанным. – Да Андрюшка на это пошел, потому что – настоящий! И кто бы в нем силищу такую разглядел? Он ведь – великое дело – банк, считай, спас! Вот – цена! – Хорошо, если спас, – не удержалась Инна.

Рублев пригнулся от нового удара: даже дочь не верила в его победу.

– Муж-то про вас с Андреем знает? – буркнул он.

– Нет. Да и к чему теперь?

От ворот послышался гудок «вольво». Вслед затем еще один гудок – незнакомый, басистый.

– Может, Игорь решил за тобой сразу две машины прислать? Для надежности, – неловко пошутил Иван Васильевич, нажимая на пульт, открывающий ворота. – Пойдешь собираться?

– Да что мне собирать? Сумка в светелке, – Инна выглянула в окно. – И вправду, две машины. Там кто-то идет по аллейке.

Рублев вышел, чтоб принести дочери вещи.

В дверь постучали. В прихожую вошла Манана Юзефовна Осипян.

Щурясь на свету, осмотрелась. Увидела Инну.

– Здравстуй, здравствуй. Как себя чувствует будущая мать? – Как будущая мать, – холодно ответила Инна.

Под ее насупившимся взглядом Осипян сбилась с притворно бодрого тона. Стало заметно, что застать Инну она не ожидала.

– Я, собственно, к Ивану Васильевичу, – заискивающе произнесла она. – По делу надо.

– Я так и поняла. Да Вы проходите. Я уезжаю в Москву, так что вволю наговоритесь, – с особой интонацией произнесла Инна. – Только прошу – хоть сегодня танком не наезжайте. Ему и так плохо. Увидела вернувшегося отца. – А вот и папа. Папа, это к тебе. Счастливо вам!

Она отобрала сумку у отца, чмокнула его в щеку и вышла – при общем замороженном молчании. Рублев застыл при виде нежданно-негаданно появившейся Осипян. Манана молчала, не в силах оторвать страдающий взгляд от осунувшегося лица Ивана Васильевича, – за какие-то семь-десять прошедших дней он резко сдал.

– Что? Так постарел? – горько прервал молчание Рублев.

– Нет, что вы!..Хотя – да. Я сказала Инне, что только поговорить, – пробормотала Осипян. – Да я и действительно поговорить.

Она огляделась. Рублев запоздало подставил ей освободившийся стул:

– Может, чаю?

– Иван Васильевич, – с хрипотцей произнесла Осипян. – Я приехала без звонка. Улетала за границу насчет новой поточной линии. Я накричала на тебя тогда. Сорвалась. Потом вроде как разобиделась. А тут у вас такое! Просто – хочу, чтоб ты понял…

– Я все понял. Какие обиды? – Рублев всплеснул руками, благодарный ей за это примирительное «ты». – Тебе про Андрюшу сказали? Осипян скорбно кивнула: – О нем тоже. Да и Жуковича, получается, зря оговорили.

– Да! Вот ведь как! – Рублев сокрушенно покачал головой. – Лишний раз наука – как же тяжело слово. И как надо с ним осторожно! Особенно, когда хрупкие души.

– Что ж теперь будет?

– Это, увы, не исправить… А, так ты об акциях, – суховато сообразил он. – Здесь наши службы плотно работают. Во-первых, договорились с вдовой Олега. «Магнезит»-то формально принадлежал ему. Значит, она получается наследница. Я сам с ней виделся. Женщина по счастью оказалась разумная. Сразу подписала документы о передаче компании банку. Пока без даты. За умеренные в общем-то деньги. Осталось помочь ей вступить в права наследства, и, считай, – акции официально вернутся. Насчет Лобанова, который документы украл, тоже – действуем. В регистрационной палате договорились, что если кто появится, чтоб сменить учредителей, нам немедленно сообщат; в депозитарии предупредили. С милицией договорились. Правда, как обычно, вместо того, чтоб искать, начали тянуть деньги. Но это ничего. Главное, что уголовное дело открыли. А бегают наши безопасники. Самого Лобанова пока не нашли, – отсиживается где-то, стервец. Ничего – найдется.

– А если все-таки Жукович…в самом деле продал?