Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера

Ранним утром 22 декабря «юнкерсы» сбросили боевой группе «Пайпер» топливо, пайки и боеприпасы, но из ограниченной зоны выброски можно было достать лишь примерно десятую часть груза. Люфтваффе отклонило запросы 6-й танковой армии относительно дальнейших миссий. Попытки 1-й танковой дивизии СС прорваться к боевой группе через Труа-Пон, поддержать ее и пополнить запасы сорвал полк 82-й воздушно-десантной дивизии, защищавший фронт на реке Сальм чуть ниже ее впадения в Амблев. Генерал Риджуэй знал: боевую группу Пайпера нужно устранить как можно скорее, пока та окружена у Ла-Глеза и Стумона, и только тогда он сможет передислоцировать две дивизии: 30-ю пехотную и 3-ю бронетанковую. Угроза нарастала на западе: на Оттон надвигалась 116-я танковая дивизия, а 2-я танковая шла слева от нее.

Прошлой ночью ударил мороз, и Риджуэй надеялся на чистое небо, но вскоре узнал, что к ним не вылетит ни один самолет. По крайней мере, пехота из 30-й дивизии при поддержке «Шерманов» наконец-то зачистила Стумон. Немцы отступили, оставив раненых из всех трех батальонов 2-го мотопехотного полка СС. Но к западу от Ставло проскользнула мотопехотная рота, заблокировала дорогу и захватила американскую станцию помощи. Ее на следующий день отбили саперы и танки.

Пайпер признал, что его положение «серьезней некуда» {642}. В Ла-Глезе шли уличные бои. Здания горели от попаданий американской артиллерии, стрелявшей фосфорными снарядами. Пайпер уверял, что ориентиром для американских орудий и танков была церковь в Ла-Глезе, «отмеченная красным крестом, бросавшимся в глаза». Его бойцы, по большей части еще подростки, так оголодали, что от них остались кожа да кости. Почти все носили какие-то элементы американской униформы – забрали у убитых и пленных, так как их собственная форма расползалась по швам. Все попытки дивизионных сил прийти к ним на помощь потерпели неудачу, и в тот вечер Пайпер решил, что его боевой группе придется прорываться с боем.

В то время как Пайпер был близок к отчаянию, генерал-майор Кокотт на южной стороне Бастони заметно повеселел. В штаб его 26-й народно-гренадерской дивизии только что пришли сообщения о быстром продвижении танковых дивизий к Маасу. Он также предполагал, что в штаб корпуса, к Лютвицу, могли поступить разведданные о защитниках Бастони, иначе тот просто не приказал бы окружить и захватить город силами «одной-единственной пехотной дивизии» {643}. В то же время сам Лютвиц, которого накануне посетил генерал танковых войск Бранденбергер, был уверен, что 5-я парашютная дивизия удержит южный фланг против сил Паттона, наступающих на север от Арлона.

В жуткий холод, под снегопадом, по промерзшей земле Кокотт повел войска в атаку. Его 39-й полк наступал на Манд-Сент-Этьен на западе, а разведбат, боевая группа Кункеля, сражался у Сеноншана и Виллеру к юго-западу от Бастони. «В течение дня, – писал Кокотт, – из Корпуса [штаба] пришло известие, что командир, отвечающий за силы Бастони, отказался от капитуляции с поразительной краткостью» {644}.

Когда солдаты 327-го пехотно-планерного полка увидели, что к ним приближаются четыре немца, размахивая белым флагом, они решили, что те хотят сдаться. Немецкий офицер, говоривший по-английски, объявил, что Женевская и Гаагская конвенции дают им право выдвинуть ультиматум. Они вытащили повязки, завязали себе глаза, и их провели на командный пункт роты, где они написали письмо, которое было отправлено в штаб дивизии. Бригадный генерал Маколифф, не спавший всю ночь, уснул в подвале. Исполняющий обязанности начальника штаба разбудил его и сообщил, что немцы прислали эмиссаров и требуют от защитников Бастони капитулировать или умереть под артиллерийским огнем. Маколифф, все еще полусонный, пробормотал: «Черт!» Не зная, что посоветовать, один из офицеров 101-й воздушно-десантной дивизии предложил Маколиффу ответить так же, как начальнику штаба. Послание вернулось неизвестному «немецкому командиру», которым на самом деле был Лютвиц, с одним-единственным словом. Мантойфель, услышав об ультиматуме, вскипел гневом на Лютвица. Он расценил это как глупый блеф: у немцев просто не было снарядов для осуществления угрозы. Впрочем, Маколифф не мог быть уверен, что это блеф.

Погода изменилась, и униформы теперь выделялись на фоне снега. В Бастони и близлежащих поселках американские офицеры просили у местных старост простыни для камуфляжа. В деревне Эмруль бургомистр, услышав просьбу, пошел прямо в церковь, зазвонил в колокол и велел сбежавшимся жителям тащить простыни, столь нужные американцам. Нашлось около двухсот. Десантники делали из них чехлы для шлемов или резали на лоскуты, которыми оборачивали стволы винтовок и пулеметов. Кое-кто даже мастерил плащи, похожие на пончо, – ходить в дозор, – но те быстро пропитывались сыростью, замерзали и на ходу начинали потрескивать и шуршать. Другие солдаты обыскивали Бастонь и соседние деревни: искали банки с белой краской – маскировать технику.