Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера

101-я воздушно-десантная дивизия проснулась знаменитой. Но о важнейшей роли боевого формирования «B» 10-й бронетанковой дивизии 705-го батальона «истребителей танков» и артдивизионов пресса умолчала.

Вокруг Сель и Конё зачистку вели весь день, и порой схватки были жестокими. Но у «Пантер» и Pz. IV не осталось горючего и бронебойных снарядов, и можно сказать, что воевала одна сторона. Передовой авиационный наводчик 3-го Королевского танкового полка вызвал «со стоянки» «тайфуны» с их ракетами. Цели обозначали красными дымовыми снарядами, но немцы быстро выстрелили такими же по американским позициям к востоку от деревни Сель. «К счастью, Королевские ВВС не поддались на обман, – писал полковник Браун, – и нанесли удар по правильной цели» {763}. 29-я бронетанковая бригада, все еще находившаяся в этом секторе, узнала, что ей будет придана 6-я воздушно-десантная дивизия.

Боевая группа Холтмайера, которая вышла из Рошфора в тщетной попытке помочь своим товарищам в деревне Сель и Конё, была блокирована в Гранд-Трюсонь в нескольких километрах от цели. Они подобрали измученных солдат, сбежавших накануне ночью из разведбата, захваченного в Фуа-Нотр-Дам. В Гранд-Трюсонь ее атаковал пехотный батальон 2-й танковой дивизии при поддержке «Шерманов». Британские «тайфуны» ракетами безжалостно уничтожили колонну, майор Холтмайер был убит.

Мантойфель приказал боевой группе отойти на плацдарм в Рошфоре, который удерживала танковая дивизия «Леер». Штаб Лютвица немедленно передал этот приказ по радиосвязи, и сменивший Холтмайера командир распорядился взорвать оставшиеся машины. На следующий день он и большинство его бойцов отправились пешком в Рошфор под прикрытием метели. «К счастью, – писал оберст-лейтенант Рюдигер Вайц, – противник слишком медлил и не атаковал их во время отступления сколь-либо заметным образом» {764}. Но американская артиллерия наверстала упущенное и обстреляла мост в Рошфоре через реку Ломм, что привело к многочисленным жертвам в рядах противника. В ту ночь и на следующий день в дивизию небольшими группами вернулись примерно 600 человек.

Между Сель и Конё были захвачены несколько немцев в американской форме. Они не входили в состав боевой группы Скорцени, тем не менее их расстреляли на месте. Эти несчастные, страдавшие от холода и находившиеся на грани голодной смерти, сняли одежду с мертвых американцев. В отчаянном желании жить они умоляли похитителей, показывали свои обручальные кольца, фотографии из дома, рассказывали о женах и детях… Почти все эльзасцы и люксембуржцы из 2-й танковой дивизии стремились сдаться при первой возможности, и даже некоторые австрийцы потеряли боевой дух. Один из них пробормотал жителю Рошфора по-французски: «Я не немец! Я австриец» – и поднял руки, показывая, что добровольно сдается {765}.

В деревне Сель американские солдаты, решив, что немцы прячутся на ферме де ла Кур, как раз рядом с церковью, обстреляли ее огнеметами. Немцев там не было, только скот, который сгорел заживо. Эту ферму сжигали уже второй раз за войну: первый случился в 1940 году, в дни предыдущего наступления немцев на Маас.

В Бюисонвиле {766}, между деревней Сель и Маршем, американский медперсонал устроил в церкви пункт первой медицинской помощи. Местный священник и американский капеллан работали вместе, а общались на латыни. Однако не все в этой деревне относились друг к другу по-христиански: один раз американцы на тягаче отвезли двух немецких пленных в лес и там застрелили. Бельгийцам, свидетелям этой сцены, они объяснили, что убили немцев в отместку за американских пленных, погибших у Мальмеди.

Некоторые американские офицеры были очень воодушевлены победой над 2-й танковой дивизией. «По нашим оценкам, дивизия непосредственно перед этим периодом в четыре дня имела примерно 8000 человек личного состава и 100 танков, – утверждал старший офицер 7-го корпуса. – 1050 человек попали в плен и примерно 2000–2500 убиты. Потери в боевой технике составили 55 танков, 18 артиллерийских орудий, 8 противотанковых орудий, 5 штурмовых орудий и 190 транспортных средств… Поединок между 2-й бронетанковой дивизией США и 2-й танковой дивизией Германии стал прекрасной возможностью продемонстрировать и сравнить мощь союзных и немецких войск» {767}. Но те, кто праздновал триумф, скорее всего, упустили из виду тот факт, что у 2-й танковой дивизии закончилось горючее и почти не осталось боеприпасов, а ее бойцы почти голодали.

После битвы, по словам барона де Вильанфаня, окрестности деревни Сель представляли собой «огромное кладбище машин, разбитых или брошенных, и техники, наполовину погребенной в снегу» {768}. Подростки, одержимые войной, лазали по сгоревшим танкам и рассматривали обугленные трупы внутри. Многие вовлекались в опасные военные игры. Некоторые из них подбирали ручные гранаты, а затем швыряли по заброшенным тягачам, ожидая взрыва. Мальчик в Фуа-Нотр-Дам погиб, играя с «панцерфаустом», когда тот взорвался у него в руках.