Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера

Как и на Южном фронте, артиллерия обстреливала деревни, поджигая дома и фермы. Часто обстрелы были настолько интенсивными, что даже немецкие солдаты искали убежище в подвалах, выталкивая оттуда мирных жителей. Свиньи, лошади и коровы, запертые в сараях и хлевах, имели мало шансов выжить. В одной деревне одиннадцать человек погибли от снаряда, попавшего в конюшню, где укрывались двадцать мирных жителей. Иногда старики, женщины и дети не выдерживали беспощадного обстрела и пытались убежать по снегу. Их принимали за бойцов и нескольких убили. Если раненым везло, их эвакуировали в тыловые больницы на американских машинах скорой помощи или на грузовиках. Однако тем, кто страдал от дизентерии, пневмонии, дифтерии и множества других серьезных заболеваний, порожденных грязью и холодом последних недель, мало чем можно было помочь.

Тронутые судьбой несчастных бельгийцев, американские солдаты раздавали им пайки, сигареты, конфеты и шоколад. Лишь немногие, озверевшие от войны, занимались грабежом и насиловали женщин. Отличить сострадательного от жестокого по внешнему виду было невозможно. К тому времени войска всех трех наций выглядели как разбойники – грязные, неопрятные и бородатые. Деревенские жители были поражены тем, сколь бедными по сравнению с щедрыми американцами оказались английские войска, которые тем не менее делились тем немногим, что у них было. Бельгийцам не очень нравился вкус и английской консервированной говядины, и британских армейских сигарет, но они были слишком вежливы и не говорили об этом.

«В деревнях, недавно освобожденных после немецкого наступления, – отмечал британский офицер по гражданским делам, – приятно видеть радость людей и выражение облегчения на их лицах» {951}. Но кое-где британские и американские войска приводили своих хозяев в ужас, ломая их мебель на дрова. Офицер 53-й Уэльской дивизии рассказал, что, спасаясь от страшного холода, «солдаты перестарались, разожгли очень сильный огонь в старом каменном очаге, поэтому дымоход перегрелся и поджег часть крыши» {952}. Почти каждый дом, занятый солдатами союзников, они оставили в ужасном беспорядке, причинив значительный ущерб. Больше всего жалоб, похоже, было высказано в адрес британской 6-й воздушно-десантной дивизии.

Английский 30-й корпус преследовал немцев со стороны Ла-Рош-ан-Арденн на южном фланге 7-го корпуса Коллинза. «Правый фланг 2-й танковой дивизии в районе Нирамона должен был развернуться на запад, – писал генерал-майор Лаухерт. – Во время этой передислокации образовалась брешь, в которую вошел английский батальон, сумевший продвинуться до Ангрё. Наступление англичан за линией обороны можно было остановить только ложной атакой. Командный пункт дивизии пришлось отводить в Мон» {953}. Как и американская пехота, англичане плохо сражались в глубоком снегу. Еще сложнее приходилось в промокших походных ботинках, которые каменели от мороза. Все знали, что немецкие сапоги лучше выдерживали такую погоду. Командир 1-го полка Гордонских горцев из 51-й Хайлендской дивизии наткнулся в лесу на одного из своих сержантов: тот подвесил на ветке труп немецкого солдата и зажег под ним огонь. «Он пытался его разморозить, – писал командир, – чтобы снять сапоги» {954}.

Боевая группа 2-й танковой дивизии с саперами, пехотой, штурмовыми орудиями и танками выстроила полосу обороны перед Уффализом. Невидимые в темноте, ее «Пантеры» могли подбивать американские танки на расстоянии в 400–500 метров, когда они выходили из леса, четко вырисовываясь на фоне снега. «Американский танк почти сразу же загорелся, и пламя заполыхало так, что в его свете было легко расстреливать все танки. После перестрелки, продолжавшейся не больше пятнадцати минут, горели все двадцать четыре американских танка, а еще десять были захвачены неповрежденными. Немцы потеряли только два танка из двадцати четырех» {955}. Как почти во всех таких схватках, этот отчет, вероятно, был и приукрашенным, и хвастливым, но несомненно одно: на последних этапах битвы немцы нанесли союзникам несколько мощных ударов.

15 января 30-я пехотная дивизия, атаковавшая деревню Тиримон, обнаружила, что «кирпичные дома превращены в настоящие блиндажи и в них установлены тяжелые пулеметы и другое автоматическое оружие» {956}. Для захвата деревни потребовались два батальона из 120-го пехотного полка; танковый батальон; батальон «истребителей танков» и «более 11 тысяч снарядов для 105-мм и 155-мм орудий». В бою с 3-й парашютной дивизией полк потерял более 450 человек. Из-за глубокого снега и гололеда «скорая помощь не могла даже доехать до раненых», и медицинский батальон позаимствовал у фермеров лошадей и санки – возить солдат. Почти все взятые в плен немцы отморозили ноги и едва могли ходить.