Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера

Мотопехотному батальону из 5-й бронетанковой дивизии предстояло достичь Мютцениха и к ночи укрепить фронт. А в их тылу 18-й полк из 1-й пехотной дивизии начал зачистку лесов к югу от Эйпена для борьбы с отрезанными от снабжения десантниками Гейдте. Генерал Джероу недоумевал, почему 6-я танковая армия не атаковала гораздо большими силами на северном фланге, а сосредоточила свои удары чуть южнее Эльзенборнской гряды. Это было сделано, конечно, по настоянию Гитлера, но Мантойфель все еще чувствовал, что Дитрих совершил большую ошибку, ограничившись столь узким фронтом с таким небольшим пространством для маневра.

С приближением сумерек к востоку от Рохерата и Кринкельта все громче звучала стрельба, поэтому бойцы 2-й дивизии Робертсона все быстрее и быстрее рыли в снегу окопы, лишь бы те стали достаточно глубокими, прежде чем по ним ударят танки дивизии СС «Гитлерюгенд». Стоило им остановиться, и у них бы заледенел даже пот. 1-й батальон 9-го пехотного полка, оказавшись под огнем с лесистого холма на востоке, беспорядочно выдвигался на свои позиции. Многие бойцы из разбитой 99-й дивизии были так решительно настроены сбежать, что просто не слушали приказов остановиться и идти в линию обороны. «На фоне этой деморализующей картины батальон вступил в бой с приказом удержать фронт, – сообщал комбат, подполковник Маккинли. – Потоки людей и машин текли по лесным дорогам через развилки в диком хаосе и смятении. Контроль над дивизией был безвозвратно утрачен, и отставшие повторяли друг другу, что их части окружены и уничтожены. Бегущие в тыл увлекли за собой даже бойцов одного батальона из нашего 23-го пехотного полка» {414}.

На каждой тропе, на каждом подступе, по которым могли пойти немецкие танки, бойцы Маккинли закладывали «гирлянды», или «ожерелья», из шести противотанковых мин. Первая атака началась, когда стемнело, и, если судить по «крикам в стане врага» {415}, артогонь по всей длине подступа оказался эффективным. Во время затишья солдаты пробирались вперед, устанавливая противотанковые мины, заимствованные у батальона «истребителей танков», а парные расчеты гранатометчиков укрепили свои дорожные укрытия, ибо прекрасно знали, что находятся в целевой зоне своей же артиллерии.

57-мм противотанковая пушка американской пехоты практически не имела шансов подбить немецкую «Пантеру», разве что сбоку или сзади, с близкого расстояния. А «истребители танков» с орудиями на буксире вязли в грязи и снегу, когда, стремясь отступить, брали орудие на передок. «В тяжелом и ближнем бою, – говорится в одном анализе, – тягач часто погибал, а закрепленное орудие оставалось нетронутым» {416}.

Подполковник Барсанти из 38-го пехотного полка предупредил своих командиров взвода: все солдаты из 99-й дивизии отступают через свои позиции, поэтому запрещено открывать огонь до тех пор, пока они не опознают врага. В темноте опознать издали – свой или чужой – было нелегко. В результате два немецких танка прошли через позиции его роты «K», используя прожекторы, слепившие солдат, смотрящих из окопов. Но оба были подбиты, один – артиллерией, а другой – расчетом гранатометчиков. Пехотинцы шли практически вслед за ними. «Один вражеский солдат подошел так близко к позиции, что ухватился за ствол ручного пулемета, и стрелку пришлось прикончить его из кольта сорок пятого калибра» {417}.

Солдаты одной из рот, вынужденные отступить с передовых позиций в лесу, «продирались сквозь частокол маленьких елей». «Нам вслед летели пули, – писал их командир, – били по елям со всех сторон, и я гадал, не ранили ли меня. Я не чувствовал боли, но не мог понять, как человек может вынести этот град пуль и избежать ранения» {418}. Позднее он писал об их побеге обратно в Рохерат: «У меня было ощущение, будто мы беспомощные маленькие жучки, снующие вслепую, когда какой-то человек-монстр поднял бревно, под которым мы прятались».

Пехотинцы СС вели огонь из автоматов и бросали в окопы ручные гранаты с длинной рукояткой. Один эсэсовец схватил пленного и заставил его ходить и отвечать на оклики. Убили и его самого, и его несчастный человеческий щит. И все же некоторых отставших, прибывших из 99-й дивизии посреди этого ночного сражения, свои опознали вовремя и не пристрелили. Появился и санитар из 99-й, но оказалось, что он пленный и его послали немцы – их было двести человек, и они окружили полторы сотни американцев на участке Эльзенборнской гряды, что был под огнем полевых артдивизионов. «Немцы отправили его к американским позициям, пытаясь заставить защитников сдаться под угрозой убийства пленных солдат» {419}.

Во время затишья в сражении, к удивлению защитников, появился большой конвой из грузовиков с бойцами 99-й дивизии. Их офицеры спрашивали дорогу на базу «Эльзенборн». Это было чудо, что они прошли через немецкие подразделения и в них не опознали американцев.