Арфа королей

Свирель смолкает. Становится тихо, но через несколько мгновений я слышу, как поет другой человек, на этот раз мужчина. Голос явно не музыкальный. Поет песню, которую я написал. Кто же это?

– Ступай за мной, – говорит Эрнья.

Пока я шагаю с ней по тропинке к месту общих сходок, невидимый исполнитель, допев одну песню, заводит следующую, совершенно дурацкую – о монстре в платье. Неужели Дау? Когда он заканчивает, его сменяет Ливаун.

Мы с Эрньей выходим на поляну, где под деревьями по-прежнему толпятся ее подданные, а над стеной плывет печальная мелодия «Прощания». Я бросаю взгляд на королеву. До этого она говорила безжалостно и сурово. Но что бы теперь ни читалось на моем лице, его выражение ее явно тронуло – она поднимает руку и гладит меня по щеке, почти как возлюбленная.

– Погоди, – едва слышно просит она.

Ливаун – человек сильный, один из самых сильных из всех, кого я знаю. Но она устала, у нее все чаще перехватывает дыхание, а интонации совсем не те глубокие и яркие, которые так для нее характерны. Прекрасно понимая, что она делает, я хочу к ней присоединиться, чтобы ее сюда пропустили. И она, и я знаем сказки, в которых люди могут попасть в Колдовской мир с помощью магии музыки. В одной легенде даже говорится о той игре ритма, которую мы с Эрньей устроили, когда я сюда пришел. В другой крохотные создания, такие как Шапочка-Крохотка и Травка-Мотылек не могут вспомнить конец песни, и пастух, случайно их услышав, заканчивает куплет за них, получая за это удивительный дар – волшебную свирель.

Я знаю, что сейчас слышу. Это голос человека, который никогда в жизни не сдастся. Человека, который будет продолжать до тех пор, пока не рухнет в изнеможении. В ее голосе слышится непоколебимая воля воительницы с Лебяжьего острова. Ливаун явилась сюда по собственной воле, и что бы ни входило в ее планы, не мне отговаривать ее. Когда ей остается спеть всего несколько тактов, она останавливается перевести дух, и я подхватываю куплет, доводя его до конца: «Но буду поблизости, пусть и невидимый тебе, и буду любить тебя и охранять, пока мы не свидимся в божественном свете».

Над поляной плывет общий вздох собравшихся на поляне подданных Эрньи. Некоторые смахивают слезы. Ливаун даже не знает, насколько уместна эта песнь сегодня, когда они потеряли свою малышку.

– Брокк, как мне, по-твоему, следует поступить? – спрашивает Эрнья. – Ты пообещал остаться, пока не сочинишь песнь. За стену я тебя не пущу, потому что вижу по твоему лицу, что сестра обладает огромной властью над тобой. Если я позволю ей сюда войти, она поможет нам или станет помехой и воспрепятствует нашим планам? От этого зависит будущее Брефны. От тебя. От твоей баллады.

– Мне надо с ней поговорить. Но вы должны гарантировать ей возможность беспрепятственно отсюда уйти.

Я прекрасно понимаю, как звучат мои слова. Рябинник выглядит так, словно с величайшей радостью отпустил бы и меня.

– Простите, мне следовало сказать иначе… Я почтительно прошу вас разрешить ей покинуть пределы вашего королевства, как только мы с ней поговорим. И еще… когда моя сестра будет здесь, мне хотелось бы, чтобы вы самым подробным образом объяснили, чего хотите от этой песни. Рассказали, как она может изменить ход событий в Брефне. Это… может оказаться полезным. Как ей, так и мне.

– А она сможет сохранить все в тайне? Ведь это, Брокк, вопросы чрезвычайно секретные. Вопросы, в которые мы не посвящаем людей.

– Да, моя сестра действительно человек, и в ее жилах нет ни капли колдовской крови, – говорю я, – но она дочь знахарки, а наш отец человек в высшей степени великодушный. Они оба с уважением и пониманием относятся к вашему племени, насколько это вообще под силу человеку. Поэтому она, конечно же, сохранит все в тайне. Если хотите, чтобы она вам в этом поклялась, просите ее, не меня.

– Правдивка! – зовет Эрнья, и оживший камень выступает вперед, поскрипывая на ходу суставами. – Открой врата.

Через несколько мгновений портал открывается и сразу смыкается обратно, и вот Ливаун уже стоит среди Маленького народца с сумкой за спиной и плащом на руке. Держится прямо, хотя лицо смертельно побледнело от усталости, а коса расплелась и рассыпалась сотней непослушных прядей.

– Не самое лучшее исполнение, – с вымученной улыбкой говорит она.

Не подбегает меня обнять. Полностью превратившись в воительницу с Лебяжьего острова, она внимательно изучает каждую деталь, хотя, казалось бы, даже не поворачивает головы.

– Миледи, это моя сестра…

Я застываю в нерешительности, не зная, как ее представить.

– Меня зовут Ливаун.

Ее голос тверд. Потрясение от того, что она оказалась в волшебном мире, никоим образом не поколебало ее храбрости.

– Но в качестве бродячего музыканта здесь, в Брефне, выступаю под именем Кира.

– Тогда добро пожаловать в мое королевство, Кира.

Эрнья не достает Ливаун даже до плеча. Но ее манеры недвусмысленно говорят о том, кто здесь правит.