Ари (СИ)

— Ну-у-у… — медленно протянул я, почёсывая затылок и незаинтересованным взглядом разглядывая этикетку с бутылки виски. — Можно и так сказать.

Тея усмехнулась.

Правда усмехнулась.

Её смех… Меня будто молнией поразило в самую макушку. Эта девушка… в сложившихся обстоятельствах ещё способна смеяться!

— Ладно, — вздохнула она, отодвигая от себя пустую кружку, — и как надолго я здесь? Неизвестно?

— Ты сама только что себе ответила, — развёл руками я.

— До тех пор пока кто-то один не перестанет желать моей смерти, а кто-то другой не получит какую-то информацию о которой я понятия не имею. — Пристально поглядела на меня. — Что-то подсказывает мне, Ари, что я здесь навечно.

И я позволил себе улыбнуться.

— Но тебе… я точно могу доверять?

— Точно, — соврал я.

Думал, что усну быстро, после такого насыщенного дня. Думал, смогу избавиться от мыслей и от странного чувства, что вызывало у меня понимание того, что в моей спальной сейчас спит девушка, которая оказалась способна действовать на меня столь странным образом. Два часа назад, когда я как ни в чём не бывало взял её за руку и отвёл в спальную, даже удивиться не успел, как легко мне далось это действие, а она тут же спросила:

— Тебе позволено держать меня за руку?

«Мне велено влюбить тебя в себя до беспамятства», - хотелось ответить мне. Но я вроде как нашёл другой способ внедриться в доверие к объекту. Я вроде как теперь его телохранитель. Так может… обойдётся и без разбитых сердец?

Не уверен.

В ответ на вопрос я лишь вздохнул и указал на кровать:

— Простыни новые. Ложись спать. Завтра утром поговорим обо всём остальном. Тебе надо отдохнуть.

— Ладно, — кивнула Аритея, но руку мою так и не отпускала. И я тоже. Идиот. — А ты где будешь спать?

— На диване в гостиной.

— Это твоя квартира?

— И почему ты спрашиваешь?

— Потому что в ней почти нет мебели.

«Не сильно-то от твоей комнаты отличается», — вспыхнуло в голове.

— Ложись спать, — я отпустил её руку и вновь кинул на кровать.

И вот уже третий час лежу на диване в своей огромной пустой гостиной и сверлю пустым взглядом тёмный потолок. Свет нигде не горит, но в квартире всё равно слишком светло из-за ничем не защищённых окон. А я не могу спать при свете. В моей спальной нет ни одного окна. В моей настоящей спальной. Как и во всём моём настоящем доме. Я никого туда не приводил.

И что мне делать с тобой, Тея? Как выкрутиться из всего этого дерьма? Как не утопить тебя и не потонуть самому?..

Должен быть выход. Учитель говорил, что не бывает ситуаций выхода из которых не найти. Надо просто лучше думать.

Крик.

Я так резко поднялся с дивана, что точно услышал, как хрустнули шейные позвонки. Пистолет был при мне, так что на его поиски не ушло ни секунды. Я оттолкнулся рукой от спинки дивана, миновав его в следующий же миг, и ворвался в свою спальную.

Тея сидела в кровати, держалась за голову и громко рыдала. Её хрупкое тело буквально подпрыгивало от всхлипов на мягком матрасе. А я замер как вкопанный на пороге комнаты, как последний болван сжимая в руке пистолет и понятия не имея, что делать.

Мои глаза уже несколько раз обшарили комнату на наличие того, что могло напугать её, но ничего не было… В комнате было практически темно и практически также пусто, как в гостиной.

Я убрал оружие за пояс джинсов и сделал несколько неуверенных шагов вперёд.

Чёрт. У меня не было подобных ситуаций. Объект никогда не рыдал при мне в столь тесной обстановке. Тем более девушка. Тем более… такая несчастная.

— Тея.

Рыдания немного стихли. Девушка подняла на меня блестящие в полумраке глаза и сумбурными движениями вытерла щёки от слёз.

Я смотрел на неё. Она на меня. И я должен был уйти, как только убедился в том, что объекту ничто не угрожает, но не двигался с места. Продолжал всматриваться в её бледное лицо и размышлял, какие тайны скрывает в себе эта девушка и когда она успела перейти дорогу самому ЦРУ.

Вру.

Я думал не об этом.

Думал о том, что мне не нравится, когда она плачет.

Я опустился на кровать рядом с ней и, просто следуя порыву, обхватил её лицо своими ладонями, мягко развернув к себе.

Тея застыла. Её грудь перестала вздыматься от судорожных рыданий. И даже дыхание на какое-то время замерло.

Её кожа была мягкой и влажной. Не помню, когда по собственному желанию просто так гладил девушку по щекам, вытирая её слёзы.

Такого никогда не было.

Я и сейчас не должен этого делать. Но она перестала плакать, а значит, я не сделал ничего плохого. Просто успокоил рыдающего человека.

— Что случилось? — прошептал я, неподчиняющимся себе голосом.

Я видел, как её шея напряглась от болезненного глотка. Тея облизала пухлые губки и сморгнула с длинных ресниц последние слезинки.

— Кошмар приснился. Новый кошмар…

— Расскажешь? — И это прозвучало не так, как я хотел.

Тея вновь облизала губы, и мои глаза не смогли это проигнорировать.

— Я ведь теперь должна, да? Рассказывать тебе обо всём.

Я сжал челюсти, продолжая поглаживать её по влажным щекам, не желая отвечать то, что должен ответить.

— Я расскажу, — избавила меня от ответа Тея. — Только завтра.