Ариадна

Сейчас. Пока ребенок ее отвлек. Надо идти сейчас.

Будто чужие ноги выносят меня из покоев, а потом и из дворца. Моя судьба, мое будущее уже виднеется впереди, надо только сделать шаг навстречу.

Он здесь, в конюшне. Ну разумеется. Боги на моей стороне – прекрасная и храбрая Афродита, должно быть, улыбается мне, ведь он один и поблизости никого не видно. Сейчас он мой, и очень скоро я получу желаемое. Может, мы и отправимся вместе с Ариадной в конце-то концов, вдруг приезд ее – все-таки удача?

Он не ожидал меня увидеть. Серьезность не сходит с его лица. А я так хочу, чтобы он улыбнулся, смягчился, хочу почувствовать его нежное тепло и ожить, как цветок, распускающийся навстречу солнцу. Когда он поворачивается ко мне, обрамленный сумраком конюшни, я теряю самообладание и хватаю его за руку. На лице Ипполита беспокойство, он за меня тревожится, я вижу.

– Ипполит! – Я задыхаюсь, путая приготовленные слова. – Ипполит, нам нужно поговорить, сейчас же!

Он хмурится, в растерянности делает шаг назад, но я крепко держу его за руку. Чувствую тепло его тела и принуждаю себя обратить к нему лицо.

Ответный взгляд Ипполита вдруг успокаивает волнение, от которого меня бросало из стороны в сторону. В наступившей тишине я наконец нахожу в себе силы открыть рот и заговорить.

Глава 34

Ариадна

Он повернулся ко мне. Оторопь отчетливо проступила на его лице. Он отступил и едва не упал, кажется.

Пятнадцать лет уже мы не виделись. Я уснула в его объятиях, а пробудившись, увидела лишь одинокую зарю да холодный пепел.

– Все думал, когда же ты явишься, – проговорил он глухо.

Что бы там ни говорила язвительная Федра, время его пощадило. Он по-прежнему был силен, мускулы все так же гладки и рельефны, будто скульптором вырезанные, волосы – густы. И пронзительный зеленый взгляд, разумеется, все тот же.

Сколько раз в те первые дни на Наксосе мечтала я об этой минуте! Сколько всего хотела сказать, прокричать ему, от него потребовать! А тут открыла рот и поняла, как неважно это теперь.

– У тебя все… хорошо? – спросил он. – Слышал… слышал, ты замуж вышла.

Взгляд его метнулся к ребенку у меня на руках.

Я смотрела на него пристально.

– Слышала, ты тоже женился. Стало быть, Афины все же приняли критскую царевну.

Он сглотнул.

– Видно, мой народ великодушней, чем я думал.

Неужели он правда опасался, что Афины меня отвергнут, потому и бросил? Я даже притвориться не могла, честно говоря, будто меня это теперь заботит. Вышла во двор. И сказала ему:

– Я к Федре приехала. Прошлое ворошить не собираюсь.

Ему явно полегчало.

– А где моя жена? Никто не встретил меня в порту.

Я пожала плечами.

– Может, прогуляться пошла? Точно не знаю. Наверняка скоро придет.

Я нарочно выражалась как можно туманней, надеясь, что он не будет дальше расспрашивать. Только бы искать ее не отправился. И хорошо бы Федра вернулась не слишком убитой горем.

Воздух всколыхнулся от холодного ветерка, и я поежилась. Тесей глядел мимо меня, будто к чему-то прислушиваясь. А в следующий миг и я услышала. Какой-то пронзительный, колеблющийся звук накатывал волнами издалека. Ветер сменил направление, и звук пропал, потом возобновился. Тесей застыл.

– Что это? – спросила я, но он не ответил.

Звук усилился. Причитания – вот что это было. Может, погребальная процессия? Высокий женский вопль врезался в пространство острым клинком безысходности. И по спине моей пополз озноб. Кричала не Федра, а целый хор, один человек не мог издавать такого звука.

– Идем, – сказал Тесей.

Я пошла за ним – под величественную арку в обширные, просторные дворцовые сады. Вой нарастал, становясь все громче и горше, – у меня уже голова раскалывалась.

А потом мы увидели их всех. Вопящая вереница служанок – тех самых, которых я не обнаружила, – извиваясь змеей отчаяния, ползла по садам. Распахнув рты, они рвали на себе волосы и одежду, и жуткая разноголосица звучала все громче и громче. Тавропол захныкал.

Тесей бросился к ним.

– Что все это значит?

Увидев его, многие закричали еще громче. Кто-то бросился на землю. Тело мое покрылось гусиной кожей от страха. Хоть бы это все кончилось! Осматривая лица безутешных женщин, я искала Федру и не находила.

Совсем юная девушка, шедшая впереди процессии, протянула Тесею сложенный кусочек папируса. Письмо. От Федры, наверное. Неужели она уже сбежала? И сообщает о своей измене? Сердце мучительно подпрыгнуло. Неужели добилась своего? И все-таки скрылась вместе с Ипполитом? Может ли быть, что она убедила юношу нарушить все запреты, превозмогла его сопротивление и они уже покинули Афины? Огорчало, что Федра ушла, не попрощавшись, что не искала больше убежища на Наксосе – я ведь сама была в этом виновата. Однако, раз она освободилась от Тесея, все к лучшему.

Дочитав письмо, Тесей побелел. Надрывно вскрикнув, смял его в кулаке, швырнул на землю и бросился со всех ног туда, откуда явились причитающие женщины.

Меня охватила паника. Одним богам известно, что он сделает с женой и сыном, если поймает. Я кое-как отвязала Тавропола неуклюжими, трясущимися пальцами. Сказала девушке, передавшей Тесею записку: