Ариадна Стим. Механический гений сыска

Понимая, что завтра мне предстоит тяжелый день, я быстро завершил все дела в отделении и отбыл домой, чтобы отдохнуть и выспаться перед началом расследования.

Наскоро поужинав яичницей с ветчиной, выпив чашку чая с посыпанным сахарной пудрой печеньем фабрики Кошкина, я лег на мягкий шелк кроватей, не трогая лежащий на тумбочке томик, который я недавно начал. Увы, Данте придется немного отложить свои приключения в глубинах ада. Я отошел ко сну. За бархатными шторами затихал город – столица никогда не спала, но сейчас ее дыхание становилось глуше и размереннее. В воздухе плыл запах зацветших апельсиновых деревьев, что стояли в дальнем зале. Я заснул быстро, рухнув в пестрый калейдоскоп бессвязных образов: хохочущий Орфей Клекотов, играющий на балалайке; Парослав Симеонович, бегущий с кастетом за удирающим на четвереньках князем; тридцать серебряных орденов, падающих на мундир; локомобиль, везущий нас с Ариадной в здание Инженерной коллегии на следующее утро после окончания дела Клекотова. Серафим Мороков, задумчиво пробегающий взглядом по спешно переписанному мной отчету. Визг механических отверток инженеров. Взгляд полуразобранной, со вскрытой черепной коробкой Ариадны, который она бросила на меня перед тем, как я покинул лабораторию Инженерной коллегии.

01000

Я проснулся в три ночи, задолго до боя будильника. Спать уже не хотелось, и я, собравшись, отправился начинать расследование. Первая остановка – сыскное отделение, а точнее, гардеробная агентов наружной слежки. Там я быстро подобрал себе подходящую одежду. Хлопчатобумажные черные штаны, недорогую, но прилично выглядящую рубашку, черные, тяжелые, чищенные дегтем сапоги – гордость любого рабочего, картуз с лаковым козырьком и блестящими медью круглыми защитными очками, царапанными, но имеющими два режима увеличения и автоматическую настройку светоотражения.

Дополнив это потертой кожаной курткой и заранее приготовленным ящиком с инструментом, я хорошенько испортил свою прическу, погрязнил волосы и щедро вмазал темного масла в руки. Сочтя в зеркале свой образ достаточно гармоничным, я посмотрел на время и быстрым шагом направился в свой кабинет.

Ариадна сидела в кресле, закинув голову к потолку. Синие, почти погасшие глаза невидяще смотрели сквозь меня. Стол был окутан дымом: на серебряном подносе догорал отработанный флогистон.

Медленными движениями Ариадна открыла окованный металлом чемоданчик. Внутри, тщательно закрепленные в углублениях, лежали светящиеся синие камни. Пальцы прошлись по ним, будто выбирая, и наконец машина аккуратно вытащила один из флогистонов. Крепко сжимая камень, чтобы он не взмыл к потолку, машина вставила флогистон себе в грудь. Раздался громкий щелчок. По камню пробежали искры, и глаза Ариадны вспыхнули так ярко, что весь кабинет на миг утонул в синем свете.

Откинувшись в кресле, она медленно выпустила из тонких ноздрей струйки голубоватого дыма. Руки, до этого вцепившиеся в подлокотники, облегченно разжались.

– Виктор? Что вы здесь делаете? – Машина, наконец, увидела меня и, чуть помедлив, резко наклонила голову набок, чтобы продемонстрировать мне жест удивления.

– Зашел попрощаться с тобой. Меня не будет с неделю.

– Прощаться со мной? Но это нелогично. – Ариадна посмотрела на меня странно и, кажется, даже с жалостью. – Виктор, я же машина. Человек не должен, уходя, прощаться с механизмом, если у него нет серьезных проблем с адекватным восприятием действительности. Верно?

Злость подступала к горлу. Сжав зубы, я резко развернулся и вышел прочь из кабинета. Я успел сделать лишь несколько шагов, когда за спиной раздался стук каблуков, и на мое плечо легла рука из бронзы и фарфора.

Ариадна почти прижалась ко мне. От машины пахло маслом и железным теплом, свежестью крахмала платья и чистотой пара. Но во всем этом механическом аромате мне вдруг на долю секунды опять почудился тяжелый запах горящей кожи и паленых волос. Я вздрогнул.

– Наверное, я должна извиниться, Виктор. Сказанные мной слова могли задеть вас, хотя я того и не желала. Просто… Я не привыкла к такому поведению людей по отношению к себе. – На лице машины вдруг со щелчком появилась тонкая улыбка. – Да и вы сами в прошлый раз так себя не вели. Когда в Инженерной коллегии начали пропускать через мой мозг электрический ток, вы уходили спешно и без всяких прощаний, помните, Виктор?

Я сбросил ее руку с плеча и быстро пошел прочь от проклятого механизма. Я шел прочь, хотя больше всего хотел вернуться в кабинет, достать книгу с шифрами и навсегда запретить ей не то что говорить, но даже намекать на то, что произошло в Инженерной коллегии. Сзади не доносилось ни звука. Ариадна продолжала смотреть мне вслед.

01001

До фабрики я добирался в преотвратительном настроении. Помимо Ариадны этому способствовал и холодный, полный дыма пассажирский вагон, идущий на Фабричную сторону.