Ариадна Стим. Механический гений сыска

– Мы прилетели не вас развлекать. Мы прилетели искать убийцу. Изменение блока памяти автолекарни с помощью кибернетика было ожидаемо, и я еще вчера отправила гелиограмму в Петрополис. Там изучат рейсы и списки сотрудников Инженерной коллегии, которые покидали город.

– И зачем тогда вы тащили ко мне бомбу?

– Как зачем? – Ариадна показалась изрядно удивленной недогадливостью Аиды. – Я никогда не была на спектаклях, Виктору же нравится работать с механизмами. Я посчитала, что собрать бомбу доставит ему удовольствие. Кроме того, мне же требовался предлог для разговора с вами, так как вы вряд ли бы на него согласились. Поимка кибернетика займет время, а я не желаю терять дни впустую: ведь и так ясно, что вы не убийца, а потому просто покажите содержимое сундука.

Аида промолчала, но посмотрела на Ариадну с явным интересом.

– Змейковский, подай-ка еще вина. А ты, Ариадна, ты продолжай. Почему я не убийца?

– Убийство слишком грубо спланировано для уровня вашей преступной деятельности – это раз. Доктора убили ножом, а не ядом, в которых вы специалист, это два. Обломок ножа в скважине сундука – три. Топор из сарая дворника – четыре. При вашем стаже и при том, что вы бывали у доктора дома, вы точно должны были отправить вместе с убийцей взломщика или хотя бы дать ему с собой нормальные инструменты. Произошло следующее. Ведя дружбу с доктором Луччевской, вы знали о ее исследованиях, как и то, что она хранила их в сундуке. Ваши наблюдатели на башне явно следили за бунтом в городе, а значит, видели ворвавшуюся в дом Луччевской толпу солдат. Поэтому вы решили, что это отличный повод, чтобы после ухода бунтовщиков присвоить исследования доктора себе. Ведь она улучшала формулу витального бальзама Грозова. А формула бальзама – это весьма ценная вещь в условиях эпидемии. Поэтому вы послали своих людей, но сундук был непрост, и Гермасим ранил себя соскочившим топором. Вот и все. Итак. Нам нужно увидеть бумаги.

Аида, прищурившись, внимательно посмотрела сперва на Ариадну, а затем на меня Она явно колебалась.

Я в ответ на ее взгляд лишь чуть пожал плечами и, дабы помочь с верным выбором, как бы невзначай прочертил в воздухе похожий на рыбу знак, прозрачно намекая, что расследование наше может завершиться и визитом в город самого Парослава Симеоновича.

Аида закатила глаза.

– Ой, да идите вы к Сатанаилу… Ладно, я фототипирую нужные мне страницы исследований. Утром Гермасим занесет содержимое сундука. И никому об этом ни слова.

Когда мы покидали особняк, я на прощание обернулся к его хозяйке.

– Да, раз уж такой случай, может, Парославу Симеоновичу что-нибудь передать от вас?

– Стрихнина ему передайте!

Аида с силой захлопнула дверь.

10011

Стол покрывала пестрая мозаика бумаг: вещи из сундука покойной Луччевской были перед нами. Казенного вида картонные папки. Листы с чертежами. Множество пухлых тетрадей всех цветов и размеров, исписанных аккуратным мелким почерком. Я посмотрел одну из них: формулы, формулы, формулы. Поняв, что будет нелегко, мы принялись за дело.

К обеду работа была закончена. Все бумаги изучены и разделены на две стопки. В одной, самой большой, были исследования доктора Луччевской в области Гнили. Во второй – сделанные ее же рукой чертежи и пометки, касающиеся улучшений витального бальзама Грозова. И только два документа никак не вязались с остальными бумагами и лежали отдельно. Один лист тоже был исписан тем же аккуратным почерком: названия деревень, поселков и городов губернии и четыре столбика чисел, напротив каждого поселения – свои. Рядом с листком лежал испорченный пятнами чернил приказ о закупке лекарств для больницы. Однако не он привлек внимание. На обратной стороне бумаги был спешно набросан карандашом план каких-то коридоров. В трех местах на нем были жирно поставлены крестики.

– Думаешь, этот план может относиться к делу? – Я скептически посмотрел на рисунок. Ни подписей, ни замечаний.

– Я это допускаю. Считаю, что нам следует пойти к доктору Чистякову-Скоблинскому. Нужно расспросить его о последнем дне Луччевской в больнице.

– Почему к нему?

Ариадна указала на лист.

– План написан в спешке. Скорее всего, на первом черновике, что попался под руку. Учитывая, что в испорченной бумаге идет речь о закупке лекарств в больницу, есть все основания расспросить людей там. К тому же у меня есть еще один важный вопрос.

– Простите, первый раз вижу. – Доктор Чистяков-Скоблинский посмотрел на протянутую нами бумагу. – Коридоры какие-то.

Ариадна положила перед врачом бумагу с цифрами.

– А они вам что-нибудь говорят?

– Конечно, это из ее мертвой арифметики.

– Мертвая арифметика?

– Да, Света эту работу так называла. Весна близится. Вот со всей губернии статистику она собирать и приказала. Как потеплеет, начнут из земли плесневики выкапываться. С вызревшими в легких спорами Гнили. И спор в них столько, что вот представьте, ползет такой холм из оплесневелого людского мяса, а споры над ним клубятся, словно бурый дым. И вирулентнее они в семьдесят раз, чем Гниль, передающаяся воздушно-капельным путем от человека.